- Ой, да и чаво? Первый он чо ли? Кого на этот раз мальца, али девку? – Уточнила, сухая как вобла, женщина, полощущая наволочку.
- Да, кака разница-то? Дитятки пропадают. Жалко… Мало ли, что худое с ними вытворяют? – Вступила в разговор третья дама, странно заозиравшись кругом, словно испугалась чего-то.
- Да и чаво? Они ж нахлебники все и подкидыши. Своим маманькам не сдались, а мы теперечи переживать за них должны чо ли? О своих думать надобно! – Разразилась поучительно тощая прачка, - о твоих дитях никто окромя тебя не побеспокоиться, а эти к тому же ещё и ведуны. Не спроста их собирают в этом приюте, на всём готовеньком живут и кормят их, и поют, и грамоте обучают. А платит за них кто? – спросила вобла, раздражённо потрясая тряпкой зажатой в руках, у внимательно слушающих её соседок по полосканию. – Вестимо, мы и платим. На наших горбах эти ненужники вскормлены. Так чаво их жалеть? Нонче у всякого жизнь не мёд.
- Ой, тебе ли Бурмила жалиться? – Возразила только подошедшая женщина( крепкая и звонкоголосая) - ты за Садовеем, как соловушка в малиновом кусту и ягодки кругом, и просильщиков ежели чего шипами раздерешь. Вам ли на долю горькую плакаться? При казне, да при князюшке в тепле, да сытости.
- Ты Огрипина даже не начинай! – Завопила вобла пыхтя и пристыженно краснея, от сказанной в глаза правды. – Я в твой кошель нос не сую и ты мои медяшки не считай!
- Ха-ха-ха! – Залилась звонким смехом вновь прибывшая. – Медяшки? Ой, насмешила! Да ты окромя серебряников ничего в ладошку-то и не возьмёшь. Постыдилась бы сирот попрекать! Тоже мне объели они её. Лучше бы благодарности вознесла и князю, что дозволил Аводню открыть, и деток-горемычных обучать, и КострОму за то, что взялсЯ и волю княжичью исполнил!
- А я что ж, не благодарна что ль? – возмутилась рыбина. – Но мне о своих ртах думать надобно, а не о неприкаянных чудодеях, о них есть кому печься. Вот! Вот это я и сказала, и свое слово менять не буду. Даже ежели ты не так мыслишь.
- То-то оно верно! Но не гоже с таким гонором к делу благостному относится и попрекать по чем зря безвинных. Сама ведь, ежели с кем из семьи захудеет, побежишь в ножки кланяться и не посмотришь сирота пред тобой, али чудодей родовитый…
- Хм. – Буркнула Бурмила и хватая ртом воздух, не найдя, что возразить, вернулась к своему занятию.
- Вот я и говорю, надобно ворожей этих разогнать отседого! – Вступила в диалог первая бабень, всё это время со смаком наблюдающая за спором, уличив заминку.
- Ютка, ну и скудоумка же ты. – Заключила Огрипина и отошла подальше со своей ношей.
Я всё так же стояла неподалёку и обдумывала услышанное, дожидаясь сумерек и момента, когда женщины закончат работу и разойдутся.
«Однако, странное отношение у местных кумушек к моему брату. – Отметила рассеянно, погруженная в свои мысли. - И Аводня эта, видимо не очень-то и уважаемое учреждение… Спрашивается, почему? Мне думалось, что это что-то вроде практикующего училища, а по факту это сиротский приют? Или что-то на подобии интерната? Тогда выходит, что и лечат, и обучают в ней всех желающих, как сказал обозник, ведуны? Это кто ж такой прогрессивный силу божию на поток поставил? Ведь у чудодеев такое не принято, не учат они без разбору, это ж боги приводят тебя туда, куда надобно и определяют по необходимости ученику наставника или наставнику ученика. Да и как они тут учат? Всех под одну гребёнку? Это ж не начальная школа и не детский сад, хоть Сения и говорила, что знания попервости одни на всех, да всё одно отличаются. Надеюсь там хоть безвозмездно помогают, а не за мзду? А если нет? То вот и причина, почему вещуны здесь такую славу заслужили. Наверняка, здесь так же, как было в моей прошлой жизни, у кого средства имеются, тот помощь получит без очереди, даже своевременно, а у кого нема, то не наша в том вина. И сирота этот… Не первый она сказала. Ох, чует моё сердце совсем скоро всё и закрутится. Не может это быть простым совпадением. Всё случившееся: и богороща, и мои проблемы с силой, и зелёный узор, и Веромир с его зверем, и сироты эти пропавшие, словно одно к одному, и все мы, всё ближе к развязке… Надо бы побольше об этой Аводне разузнать, но сначала провернуть, то зачем я сюда пришла.»
Побродив по округе туда сюда и дождавшись, наконец, когда по берегу на территории верфи начнут зажигать факелы, а последняя купальщица закончит стирку и уйдет, я взошла на мосток и уже изрядно подмерзнув, начала собственное приготовление к обряду.