- Ох, Василиса, ну удружила же ты мне со способом… - Пробормотала зло и отчаянно, скидывая унты и тулуп, а за ними и все остальное, что могло помешать в воде.
Оставшись в одних тонких нижних штанишках, похожих на лосины и легонькой ситцевой нижней маечке, я схватив озябшими руками падог из котомки, присела на край мостика и потихоньку опустила ноги в воду, а за ними и оставшиеся на поверхности конечности.
- Х-х-хап. Х-х-хап. – Придерживаясь свободной рукой за доску моста, я прерывисто высасывала недостающий сейчас воздух, с трудом игнорируя ощущение ледяной воды сдавившей тело. – Охоронители уберегите! – произнесла быстро и нащупав дно, ушла в прорубь с головой, чтоб наверняка.
«Погружаться в воду максимально, я решила сразу после разговора с берегиней, потому, что искра моя в последнее время была не особо податливая и очень мудрёная в обращении, и мне бы очень не хотелось повторять сие, не полезное для здоровья, действо снова, из-за такой глупости, как недостаточно тщательно исполненная мелочь. А уж произнести наговор, я себя как-нибудь, ненадолго, но заставить сумею.» - Так успокаиваясь, присела на корточки.
***
Влив предварительно сконцентрированную силу в падог и на мгновение приоткрыв глаза в мутно зелёной воде, сумела разглядеть, как узор по посоху засветился, переливаясь так, словно в трещинах земной тверди неспешно пульсировала и пылала пламенем обжигающая лава. Неторопливо сделав круговое движение, материализовала что-то вроде энергетического кокона, способного какое-то время сохранять тепло тела и интенсивность циркуляции крови в конечностях. Осталось усилить точечный силовой нажим на отдельные участки горла и в особенности, на надгортанный хрящик и голосовые связки.
« Такой маневр хоть и довольно сложен в исполнении, зато точно не даст воде проникнуть в лёгкие.» - прикинула и взялась за исполнение намеченного.
Смастерив некое подобие фильтра, выпускающего воздух и не позволяющего воде проникнуть сквозь заслон, примостила сие творение в носовые пазухи и в горло у миндалин, и посчитав на этом подготовительную деятельность оконченной, проверила всё ещё раз и приступила к делу. Ощущая лёгкую слабость от применения искры, ещё немного увеличила концентрацию, чтоб наверняка не провалить ритуал и с трудом игнорируя рациональную часть, скептически настроенного мозга, собралась и превозмогая бесконтрольный страх перед разлитой вокруг водяной толщей, разомкнула уста для воспроизведения наговора: - Сумерла-вечная вестница, тебя, да мудрость твою молю… - начала робко, с каждым словом обретая уверенность. - Пусть явным станет моё желание. Пусть придет ко мне благодать твоя — чрез водицу-живицу, да в мою память. Укажи мне грядущее, покажи неизвестное. Силой своей заклинаю, помыслами чистыми ведусь. Ключ, замок, язык.
С последним брошенным в гулкость словом, окружающая меня жидкость изменила свое течение и свернулась в воронку прямо ровнехонько перед моим лицом. Течение, стремительно переливаясь солнечными зайчиками, из темной, буквально секунду назад воды, стало обретать очертания сияющего дневным светом круга, в котором, будто сквозь марево тумана, пробегали образы незнакомых людей, обычных домов и вроде бы уже виденных улиц, всё это продолжалось до тех пор, пока внезапно не замерло и сфокусировавшись не предстало в картинку, где я сама брела среди толпы людей с незнакомым мужчиной, идущим со мной под ручку. Но досада заключалась в том, что момент, представший пред моим взором, был совершенно не удачным, к огромному сожалению, я не смотрела на своего сопровождающего, лишь краем глаза удалось выцепить кусочек профиля и крепкой руки, придерживающей мою кисть. Мы шли кажется по рынку, когда в меня кто-то неожиданно врезался и я чуть было не завалившись навзничь с трудом, не без помощи сопровождающего, удержала равновесие и тогда взглянула на разиню, почти сбившего меня с ног. Это был тот самый мальчишка, в видении он что-то беззвучно лепетал, я не могла понять что именно, потому как вообще только сейчас обратила внимание, что видеть то я вижу, а вот слышать не получается, хотя раньше, в Лете, с этим проблем не было. Потеряшка, то и дело, воровато оборачивался назад и беспрерывно кланялся, извиняясь. Посмотрев туда же куда и он, я упустила момент и парнишка вывернувшись, сбежал в неизвестном направлении, но вот мужик, что по-видимому мчался за ним, от досады замер в паре метрах от нас и его-то я разглядела отчётливо. Средних лет, в латах, подпоясанный шикарным, аж сияющим на солнце поясом с закрепленным на нём мечом, он удерживал бойкого коня, переступающего с ноги на ногу, за узду и недовольно смотрел в нашу сторону, хмуро провожая сбежавшего парнишку суровым взглядом. Я же, как дурная квашня, вцепилась в рукава своего спутника и надеюсь от неожиданности, а не от скудоумия, не предприняла даже слабенькой попытки беглеца остановить.