- Вот так да! И что же тут такое? - озадачилась, рассматривая скарб.
Сения прошла, мимо взбудораженной меня, к печи, заглянула в котелок, удовлетворённо крякнув:
- Добро... - оценила мои усилия, - там травы для снадобий и мазей, корешки всякие. Вот это всё придется выучить и научиться отличать где-что. Чтоб ненароком не уморить себя, а ли ещё кого. - Пробуя воду на соль, бормотала лекарка. - А уж, как с травами освоишься к обряднику перейдём.
Освободив часть столешницы от моего приданного, мы с Сенией перекусили пареной репой с мёдом и хлебом, и уже после занялись, наконец, кое-чем поинтереснее. Знахарка запалив пару лучин поярче, показывала мне, где и что у неё припасено, для моего начального ознакомления с ремеслом.
- Вот гляди, я тебе буду травку на вид и запах давать, все по разным кучкам. Тут те, что безвредные - говорила старуха, положив передо мной пучок, больше похожий на старую метлу.
Осмотрев и понюхав, перевела взгляд на, внимательно следящую за мной, наставницу и стала слушать дальше. - Этих скок не заваришь беды не будет. А вот здесь те, что могут тебе, ну, сыпь может, да боли в пузе принесть. Их с оглядкой следует добавлять. – произнесла старушка, положив передо мной пучок поменьше и аккуратней. - Ну и тут, те, которые ежели ты не наверняка знаешь, что за травка перед тобой, не в коем разе не пробуй, даже щепоть, такой сушёной тебя, да и кого другого, убить может. - говоря это, лекарка разложила пучки в третью кучку и холщевый, туго перетянутый мешочек сверху.
Перебрав всё, по мере вредоносности, знахарка села ко мне лицом и достав первый попавшийся пучок, пихнула мне его в руки со словами.
- Нюхай и запоминай. Это Романов цвет, травка полезная, почти всюду у нас в лесах растёт. Она воспаление снимает, заразу всякую уберёт, боль утолит. Ежели желчь в нутре, то прогонит, ну, можно ещё дитю буяному дать, коли расшалиться. Или ежели червуха, тоже подмогнет, но слабенько. Сыпь снимет, и зуд уймёт, кровь из раны идущую тоже остановить облегчит, но маленько токмо. - протянула Сения, пристально рассматривая травку, будто вспоминая что-то.
- Погоди, что за червуха такая? – спросила непонятное определение.
- Ох, ты ж не знаешь какие болячки, то есть! - возмутилась старуха, опомнившись. – Может всё же повременим с обучением? Так бы пожила пока у меня просто так, по хворям бы поднатаскалась, а там гляди уж и за науку взялись. А-то сейчас-то столько сил и труда потратим на то, что остальные со временем и летами узнают за наставниками блюдя. – стенала женщина, почёсывая взбудоражено голову через платок. - Это сколько ж мне тебе объяснять-то теперь надобно, а я дурёха и не подумала, что ты хвори-то не знаешь и не видела совсем. Где уж тебе? В твои-то лета.
- Да нет, не нужно ничего откладывать, я все поняла, что ты мне сказала, - взялась увещевать, взволнованную открывшимися перспективами бабку. - Просто про червуху не очень поняла, да и не слышала раньше, объясни на что это похоже, может я и догадаюсь, о чем ты?
- Ну, коли так, давай попробуем. – пробухтела с сомнением Сения, слегка присмирев. – А, ты точно понимаешь, о чем я тебе ведаю?
- Более-менее, не всё конечно, но суть уловила. Романов цвет — это цветок такой беленький, с жёлтой сердцевиной и листьями, как ниточки, на толстом стебле?
- Да. Правильно, но я ж тебе ещё не сказала, как оно выглядит? – удивилась моему описанию ведающая и пристально на меня посмотрела. – Вот всё гадаю, что в твоей головке твориться? Не уж то боги туда столько всего вложить решили? Да и кой оно, такой мелочи подобное знание? Я раньше видала деток ведунов, но таких, как ты впервой. Даже для ведовских выводков ты чудная. – говорила пытливо, смотря на меня.
- И, что же это тебя раньше-то никак не взволновало? - подумала сердито. - Нашла к чему придраться! Подумаешь ромашку угадала, у нас-то она просто ромашка для всех, а тут в Романов цвет переименованна. Но догадаться ведь не трудно. Вот же ж! - размышляла раздосадованно. - Жили себе и жили, и ничего, а теперь вопросы начинаются? Я было уж подумала, что она, как матушка со всем смирится и не будет, особо, удивляться моим странностям. – раздумывала, решая, что ответить.
- Так оно само как-то в голове всплывает, может я и раньше то знала, а сейчас вспоминаю просто? - предложила вариант.
Сения, молча поглядев на моё милое и невинное личико, только хмыкнула и взялась объяснять дальше. Взяв в руку приличных размеров мешочек, она с лёгкостью его развязала и поднесла к моему лицу.
- Вот гляди, это – Ранник, Мать-трава, Трава Яны. Во всех сёлах и деревнях её по-своему кличут, растёт почти всюду, неприметная такая травка, зато пользы в ней немало. Внимательно приглядись, - сказала старушка, запуская руку в мешок и вынимая на свет сушёный лист, зеленоватый с одной стороны и серый, и пушистый с другой. – Видишь какой он несхожий, тут зелено, а тут серо, тут гладко, а тут подпушек. Очень хорошая травка, ну токмо, ежели ты не выпивоха какая, а-то так-то от неё бывало пьянчуги мёрли. Уж отчего не ведаю, но и у меня помнится было в юности… - негромко и сконфуженно бубнила наставница. – Я его от перхоты отпаивать взялась, а он от настоя моего в горячку впал, да и помер. Так и не уразумела, чего стряслось. Но боле я выпивохам этот отвар не даю. Все его пили и ничего, и дети, и старики. Но только пьяница издох. Так что запоминай! Кто пьёт, тому эту травку не давай. Не бери на себя смерть дурня, которому бутыль с брагой милей жизни.