После смерти он был лишен власти, которой, казалось, обладал. Сейчас он просто выглядит как печальный старик.
— Его смерть была слишком быстрой и слишком милосердной, — шепчу я, в основном для себя.
Затем я чувствую руку Эсме на своей щеке. Она заставляет меня отвести взгляд от Будимира и снова посмотреть на нее.
— Он мертв, — говорит она. — Разве этого недостаточно?
— Я хотел, чтобы он страдал.
Она слегка вздрагивает, но прежде чем успевает сказать еще хоть слово, кто-то прочищает горло позади нас.
Я поворачиваюсь и вижу Эдрика.
— Да?
— Мы поймали людей Будимира, — сообщает он мне.
— Сколько? — спросил я.
— Тридцать три, — отвечает Адрик. — Несколько человек сбежали, пока мы стояли друг против друга.
Я киваю. — Выведи их наружу, — говорю я ему. — Ты знаешь, что делать.
— Подожди.
Я поворачиваюсь к Эсме, которая смотрит на меня с легким ужасом. — Что он собирается делать? — спрашивает она.
Я колеблюсь всего мгновение. Но я также не хочу лгать ей.
— Они предатели, Эсме, — говорю я ей. — У них был выбор. Они могли выбрать меня, но они предпочли Будимира. За это приходится платить.
— Ты собираешься убить тридцать три человека? — она задыхается.
— Мне нужно отправить сообщение.
— Да, это так, — соглашается она. — Но пусть это не будет твоим посланием.
Я хмурюсь.
— Видишь вон того человека? — Спрашиваю я, указывая на Яхонтова. — Раньше он был человеком Будимира. Но он и еще несколько человек предпочли вместо этого присягнуть мне на верность. Эти люди будут пощажены. Эти люди не столкнутся с последствиями за то, что в первую очередь выбрали Будимира. Но остальные… есть цена, которая должна быть заплачена.
— Ты не можешь этого сделать, Артем.
— Эсме...
— Нет, — яростно перебивает она. Ее глаза сверкают.
Затем ее лицо смягчается, и она берет обе мои руки в свои. Она бросает взгляд на очередь мужчин, которых окружили.
Их лица мрачные. Некоторые смирились со своей судьбой. Большинство были частью этого мира достаточно долго, чтобы знать, с чем они сталкиваются.
— Теперь я понимаю, что насилие всегда будет частью этого мира, — мягко говорит она мне. — Я понимаю, что иногда… это необходимо. Я смирилась с этим. Но я не могу смириться с ненужным насилием. Ненужной смертью.
Я ничего не отвечаю. Она делает глубокий вдох и продолжает.
— Изгони этих людей, если потребуется. Выгони их, накажи. Но не убивай. В этом больше нет необходимости. Их лидер умер, убивать их сейчас было бы просто жестоко и бессмысленно. Это жестокий и бессмысленный мир, Артем. Тебе не нужно делать его еще более темным. Именно так поступил мой отец. Именно так поступил твой дядя. Ты лучше их обоих.
Я смотрю на ее серьезное лицо, удивленный тем, насколько ее слова находят отклик во мне.
Теперь я Дон.
У меня есть сила изменить свой мир так, как я считаю нужным.
Быть лучшим лидером, чем люди, которые были до меня.
И я в долгу перед миром. Перед моими людьми. Перед моей семьей.
Я поворачиваюсь к Адрику, который смотрит на меня, подняв брови, ожидая моей команды.
Я отпускаю руки Эсме и подхожу к отмеченным мужчинам, которые были настолько близоруки, что выбрали моего дядю.
— Моя жена только что умоляла сохранить вам жизнь, — объявляю я. — Это заставляет меня задуматься: это делает ее наивной или мудрой?
Я вижу, как надежда вспыхивает на нескольких лицах, но остальные остаются черными от безнадежности.
— Я склонен верить последнему, — заканчиваю я.
Я чувствую, как в воздухе поднимается коллективный вздох, но атмосфера по-прежнему напряженная и выжидающая.
— Будут последствия, — говорю я им всем. — Но, по крайней мере, у вас есть свои жизни, и вы должны благодарить за это мою жену.
Я поворачиваюсь к Адрику. — Оведи их в гараж, — приказываю я ему. — Проследи, чтобы они оставались там, пока я не решу, что делать.
— Понял, босс.
Я поворачиваюсь к Эсме, и она бросается в мои объятия.
— Спасибо тебе, — говорит она мне в грудь.
— Нет, — говорю я. — Спасибо тебе. Ты сильнее, чем кажешься, любовь моя. Разве не так?
Она смеется, и когда она это делает, смех, кажется, раскрывает ее лицо и разглаживает морщины беспокойства и страха.
Она снова похожа на мою жену. Сильная, храбрая, красивая.
И я чувствую, как мое сердце расширяется.
Я снова могу дышать.
Эпилог:
Артем
Отель "Regency"
Шесть месяцев спустя
— Мы рады, что ты вернулся, Дон Ковалев, — говорит Маггадино. Он пожимает мне руку перед тем, как выйти из гостиничного номера.
Я смотрю, как двери лифта закрываются за ним.
Когда он уходит, я вздыхаю с облегчением.
Что ж, дело сделано. Порядок восстановлен. Союзы восстановлены.
Я намеренно отложил заседание совета Донов до тех пор, пока полностью не возьму Братву в свои руки. Мне потребовалось почти шесть месяцев, чтобы привести все в порядок, но я не собирался торопить события.
Будимир нанес большой урон за то короткое время, что был у руля. Мне стоило бесконечного времени, усилий и денег уничтожить его чахлое, жестокое наследие.
Выбор заместителей и реорганизация иерархии Братвы.
Распределение предприятий и территорий.
Нескончаемая работа Дона. Все то, что я когда-то презирал. На то, что я говорил своему отцу, мне было наплевать.
Это то, из чего сейчас состоят мои дни.
Я не могу быть более благодарен.
Конечно, мне помогли.
Помощь клана О'Салливанов в захвате власти не только вернула баланс сил в мою пользу, но и устранила двух главарей преступного мира, люди которых были рассеяны по ветру после их смерти.