Он тянется за бутылкой виски и снова наполняет наши бокалы.
— Да, я тебе расскажу, — весело говорит он. — И, парень, я обещаю тебе вот что — это чертовски интересная история.
Несколько часов спустя мы с Киллианом спускаемся вниз. Он обещает мне, что будет на открытии клуба сегодня вечером — просто сначала ему нужно позаботиться о нескольких вещах.
Мы снова обнимаемся, а затем он хромает прочь, все еще опираясь на трость с серебряным набалдашником.
Я не могу поверить в историю, которую он мне рассказал. Но, в конце концов, в ней есть смысл.
И что-то подсказывает мне, что об этом еще предстоит написать.
Я направляюсь к обочине перед домом, где меня ждет мой джип. Адрик постоянно предлагает мне воспользоваться водителем, как это делали Станислав и Будимир, но я каждый раз отказываюсь.
Теперь я, возможно, Дон.
Но я собираюсь сделать это по-своему.
Мне требуется всего пятнадцать минут, чтобы доехать от отеля до моего нового инвестиционного предприятия. Это огромный участок земли, который я купил всего четыре с половиной месяца назад.
Здание, стоявшее на участке, было, мягко говоря, обветшалым, но, имея деньги и рабочую силу, я превратил его в ночной клуб, которым он является сейчас.
Фасад изящный и простой, почти незаметный. Когда заходишь внутрь, понимаешь, насколько он огромен. Танцпол находится в центре внимания, но здесь есть отдельная зона для ди-джея и целая секция, посвященная бару.
Отдельные комнаты просторные, роскошные и спрятаны за VIP-секцией.
Я передаю свою машину парковщику и захожу внутрь.
Когда я захожу, в заведении тихо. Присутствует только персонал, который суетится вокруг, готовясь к премьере.
— Привет, красавчик.
Я оборачиваюсь и вижу Светлану, идущую ко мне. Она выглядит как надо в своем облегающем золотом платье-футляре и на четырехдюймовых каблуках. Идеальная хозяйка.
— Лана, — приветствую я с вежливой улыбкой.
Она вежливо целует меня в щеку. — Я не ожидала тебя здесь так рано.
— Я хотел убедиться, что все готово к знаменательной ночи.
— Ну конечно, — говорит Светлана, закатывая глаза. — Вы двое созданы друг для друга.
Я хмурюсь. — Эсме здесь?
Светлана улыбается и кивает. — Она сейчас в твоих личных апартаментах, переодевает твоего маленького Казанову, — подтверждает она. — Она пришла пораньше, чтобы убедиться, что все готово к торжественному вечеру. Звучит знакомо?
Моя улыбка становится шире. — Прошу меня извинить.
Светлана только подмигивает.
Я оставляю ее и иду через VIP-секцию к отдельным комнатам, но оттуда сворачиваю направо и продолжаю идти. Я натыкаюсь на черную стену, которая выглядит как тупик, но я резко сворачиваю направо и нахожу черную дверь, которая сливается со стеной.
Я захожу внутрь и запираю за собой дверь.
Мои апартаменты предназначены как для проведения совещаний, так и для отдыха. Я вхожу в офисное помещение, а затем прохожу через решетчатые перегородки в гостиную, которую я соорудил, имея в виду Эсме и Феникса.
В просторной комнате есть большие диваны и глубокие кресла. Я даже оборудовал игровую площадку для Феникса. Вот где я нахожу Эсме.
Она стоит спиной ко мне, склонившись над кроваткой в углу, ее пальцы переплетаются с пальцами Феникса, пока они воркуют друг с другом.
Я молча стою там, любуясь ими обоими вместе. Эсме похожа на современную Афродиту с ее темными волосами, которые ниспадают гладкими волнами до середины спины.
Платье, которое на ней надето, сшито из шелка цвета шампанского, облегает грудь и скрепляется вырезом на бретельках, который заканчивается эффектным бантом сбоку. Оно ниспадает веером на талию, легко ниспадая по ее мягким изгибам.
— Вау, — выдыхаю я.
Она ахает и, вздрогнув, поворачивается ко мне. В тот момент, когда она видит меня, ее лицо расслабляется, и она широко улыбается, слегка приподнимая юбку и поворачиваясь ко мне.
— Тебе нравится?
Лиф платья спереди отделан крошечным мелким жемчугом, и я замечаю, что в ушах у нее свисают жемчужные серьги, которые я купил ей ранее в этом месяце.
— Ты выглядишь потрясающе.
Она лучезарно улыбается мне, прежде чем броситься прямо в мои объятия. — Ты выглядишь прекрасно.
— Я стараюсь.
— Как прошла встреча? — осторожно спрашивает она.
— Все прошло хорошо, — говорю я. — Я перековал несколько старых союзов, и Братве были принесены новые клятвы верности.
— Мой миротворец. Никогда не думала, что доживу до этого дня.
Я закатываю глаза и ворчу. — Не думай, что я не буду немного распускать руки с каждым, кто проверяет мои возможности. Ты больше всех.
Феникс что-то булькает, когда он переворачивается на живот и замечает меня. Он еще не произносит слов, но он только начал узнавать лица. Еще одна причина, по которой он всегда привязан к Эсме.
— Привет, птичка, — говорю я, называя его так, как Эсме называет его все время. В половине случаев я даже не осознаю, что делаю это.
Я беру сына на руки и целую в лоб. От него пахнет детской присыпкой и свежим мылом. А еще на нем рубашка с длинными рукавами и маленькие черные подтяжки.
— Кто-то только что принял ванну, — замечаю я.
Эсме смеется. — Я только что искупала его.
— Какого черта я плачу Талии, если всю работу делаешь ты? — Спрашиваю я.
Эсме смеется. — Потому что Талия — его няня, но я его мать, — говорит она. — Я по-прежнему отвечаю за то, чтобы заботиться о нем и растить его.
— И у меня нет с этим проблем, — говорю я. — Но тебе нет необходимости мыть его, когда ты так разодета.
Она терпеливо улыбается мне, проводя рукой по пушистым волосам Феникса. — Я оделась после того, как вымыла его.
— Не в этом дело.
Она смеется. — Может, ты перестанешь быть таким сварливым? — требует она, похлопывая меня по руке. — Сегодня торжественное открытие. Ты должен быть взволнован.