Это сила.
Тело мужчины падает на землю с глухим, безжизненным стуком. Я сажусь немного прямее, все еще сжимая пистолет в руках.
Я делаю глубокий вдох, глядя на тело передо мной, наслаждаясь тем, как он лежит там, неподвижный.
Я помню, что я чувствовал после своего первого убийства. Миша — мужчина в квартире Тамары, которого я била ножом снова и снова.
Это чувство вины чуть не разорвало меня пополам.
На этот раз все по-другому.
Я пока не знаю, что это значит.
Глава 8
Эсме
Когда мои ноги снова чувствуют себя достаточно сильными, я поднимаюсь с земли, прихватив пистолет с собой. Я поворачиваюсь и ухожу от тела, углубляясь в лес.
Я нахожу дорогу обратно к хижине, а затем, используя ее как отправную точку, направляюсь в другом направлении.
Луна висит низко в небе, освещая мой путь, когда я слышу шорох лесных существ вокруг меня.
Через несколько минут я натыкаюсь на поляну. Это оно. Это то самое место.
Куда бы я ни посмотрела, везде кровавая бойня. Земля залита багрянцем, но я не уклоняюсь от этого. Вместо этого я перепрыгиваю прямо через липкие лужи и продолжаю двигаться вперед.
Потому что я вижу его.
Артем.
Он лежит на спине посреди поляны. Больше ничего не движется. Не издается ни звука.
Я бросаюсь вперед и опускаюсь на колени рядом с мужем.
— О Боже, — всхлипываю я. Рыдание прорывается сквозь мой фасад спокойствия. Я сжимаю его руку в своих и повторяю это снова, я не знаю, что, черт возьми, еще можно сделать. — О, пожалуйста, Боже, нет.
Мне нужно, чтобы он пошевелился. Чтобы что-нибудь сказал. Просто, блядь, моргни, черт возьми.
Но ничего.
Ничего.
Пока...
Его палец дергается в моей руке.
— Артем? — Говорю я. — Артем?
Внезапно, малейшее движение — его грудь медленно поднимается и опускается. Звук такой слабый, что я едва различаю.
Но это есть.
Это, блядь, там.
Он жив.
Благодарность возвращается в мое тело. — Слава Богу, — выдыхаю я. — Слава гребаному Богу. — Я наклоняюсь вперед и целую его в лоб, в щеку, в губы.
— Артем, — шепчу я, — ты меня слышишь? Останься со мной. Пожалуйста, просто останься со мной.
Я трясу его за плечи, потираю руками его лицо и легонько шлепаю, пытаясь привести в сознание.
Его одежда насквозь пропитана кровью. Я смотрю на раны. Дырка от пули в бицепсе, рваная колотая рана чуть выше бедра и ужасный укол в центр живота. Каждый следующий хуже предыдущего.
Я не очень разбираюсь в неотложной медицине, но не нужно много знать, чтобы понять очевидное: это выглядит не очень хорошо.
Я отрываю длинную полоску от потрепанного края своей ночной рубашки. Она завязывается узлом вокруг его бицепса. Приток крови сразу же прекращается.
Я повторяю процедуру еще дважды и прижимаю разорванную, скомканную ткань к его животу и ребрам. Каждый раз он стонет. Его веки трепещут, но не открываются.
Я встаю, все еще цепляясь за его руку, и оглядываюсь. Холодно. Моя кожа покрывается мурашками на каждом дюйме моего тела.
Но я знаю, что я должна делать.
Я должна отвезти его в город.
Здесь, на этой забытой богом горе, он все равно что мертв. У нас нет лекарств, нечем оперировать, и в любом случае нет никого, кто знает, как делать это дерьмо.
И хотя я больше не видела никаких следов людей, которые это сделали, никто не знает, вернутся ли они. Все, что от них осталось, — это кровь на земле и протоптанные следы, ведущие прочь.
Поэтому мы должны двигаться. Это единственный вариант. Любой другой путь ведет к смерти.
Вопрос в том… как?
Я пытаюсь поднять Артема, но он снова стонет, громче. Он все равно слишком тяжелый.
А это значит, что моя единственная надежда — доставить ему машину.
Я снова опускаюсь на колени и наклоняюсь вперед, так что мои губы оказываются у уха Артема. — Подожди. Я вернусь. Я вернусь за тобой.
Я не знаю, слышит он меня или нет. Это не имеет значения. Я буду пытаться, пока он не остынет в моих объятиях.
Я поворачиваюсь и бегу через лес, освещаемый лунным светом. Я бегу быстро, несмотря на дрожащие ноги и учащенно бьющееся сердце. Такое чувство, что я сгораю изнутри, но холодный воздух касается моей кожи со всех сторон. Я устала, но отказываюсь поддаваться усталости. Я могу сломаться позже.
А пока мне нужно бежать.
По пути я обыскиваю лес в поисках каких-либо признаков Киллиана. Он преследовал нападавших? Они схватили его? Он обращался за помощью?
Однако я не могу ждать, пока он вернется. Я просто должна продолжать идти вперед.
Это то, что сделал бы Артем.
Я возвращаюсь в домик в рекордно короткие сроки и направляюсь прямо к машине.
Я понимаю, что передвигаться по участкам леса на машине будет сложно и, вполне возможно, опасно, но какой, к черту, у меня есть выбор?
Я сажусь в машину и медленно разворачиваю ее, медленно углубляясь в лес с включенными фарами. Они только подчеркивают, насколько опасна тропа. Огромные валуны вздымаются со всех сторон, и между ними едва хватает места, чтобы протиснуться. Неустойчивый гравий в любой момент может отправить машину в овраг.
Я осторожно продвигаюсь по нему, но мой темп приводит меня в ярость. Я двигаюсь со скоростью улитки. Это недостаточно быстро. Артем истекает кровью, а Киллиан черт знает где.
— Быстрее, быстрее, черт возьми! — Я кричу пустой машине. Я хлопаю по рулю, как будто это поможет.
Я медленно пробираюсь через лес. Каждый скрежет камня о дверцы машины заставляет меня вздрагивать, но это не имеет значения.
Наконец, каким-то гребаным чудом, мне это удается. Мои фары выхватывают Артема, лежащего посреди поляны.