— Ты не обязана этого делать.
— Время от времени принимать помощь — это нормально, Эсме, — говорит она.
Я чувствую себя лучше, чем могу выразить, когда слышу, как она называет мое настоящее имя.
Внезапно, усталость обрушивается на меня. Три месяца беготни, пряток, срывов и постоянного оглядывания через плечо, черт возьми. Иметь кого-то, кто предлагает мне простую помощь, с такой честной, доверчивой улыбкой...
Это ошеломляет.
— Благодарю тебя.
Я крепко обнимаю ее, прежде чем мы вместе выходим из холодильника. Затем она машет мне на прощание и направляется по узкому коридору в столовую, а я сворачиваю в ванную.
У меня пересохло в горле, и я устала, но я так привыкла к дискомфорту, что уже почти не замечаю его. Я ополаскиваю лицо холодной водой и смотрю на свое отражение в зеркале.
Руби более точна, чем я думала. Я выгляжу пугающе худой, и этот факт только подчеркивается моим огромным животом.
Срок аренды истекает через неделю, и я рассчитываю на чаевые, которые помогут мне справиться с этим. В противном случае мне придется воспользоваться своим чрезвычайным денежным резервом, который я надеялась сохранить для ребенка.
У меня нет никакого плана, когда родится ребенок. Я знаю, что это столь же безрассудно, сколь и глупо.
Но на самом деле, какие у меня есть варианты?
Я не могу позволить себе нанять няню, а Руби предельно ясно дала понять, что не потерпит, чтобы я обслуживала столики с ребенком на бедре.
Что ты собираешься делать, Эсме?
— Прошу прощения, сэр!
Моя голова поворачивается в направлении звука.
Это был голос Сары.
Она снова заговаривает. — Тебе нельзя здесь находиться. Туалеты закусочной находятся с другой стороны ресторана.
— Ну, я уже здесь, так что не будь такой сукой.
Я мгновенно узнаю этот грубый голос и замираю.
Дородный мужчина с татуировкой орла.
Возможно ли, что эти люди работают на Артема? Или, что еще хуже, на Будимира?
Они намеренно выслеживают меня или это просто жестокое совпадение?
— Прошу прощения, сэр...
Но прежде чем я слышу конец предложения Сары, я слышу ее вздох.
Секунду спустя раздается глухой удар и потрясенный крик.
Этот сукин сын ударил ее. Он положил на нее руки.
Я бросаюсь к двери и приоткрываю ее, чтобы выглянуть наружу и понять, что происходит.
Я вижу мужчину с татуировкой орла. Он прижимает Сару к стене коридора, который служит проходом между помещениями для персонала и главным рестораном. Здесь не так много машин, и, вероятно, именно поэтому он в первую очередь последовал за ней сюда.
Я мельком вижу лицо Сары. Ее голова откинута назад в неловком положении, удерживаемая мясистой лапой мужчины с татуировкой орла, зажатой вокруг ее шеи.
— Ты хочешь мой член, не так ли, маленькая шлюшка? Прямо как твоя подружка-шлюха, которая сбежала, — рычит он на нее, облизывая шею, пока она в ужасе скулит в его объятиях. — Не смотри так испуганно, детка. Тебе это понравится.
Я отступаю от двери, застыв от ужаса.
Как бы далеко я ни сбегала, кажется, насилию суждено преследовать меня. И я не в том положении, чтобы противостоять ему.
Не в моем нынешнем состоянии.
Но Сара... Саре нужна помощь.
Ты нужна своей подруге.
Что ты собираешься делать, Эсме?
Глава 13
Артем
Picacho Del Diablo , Мексика
Ты просыпаешься.
Еще до рассвета, воздух холодный, и каждый дюйм твоего тела болит.
Но ты все равно просыпаешься.
Ты встаешь с кровати. Надеваешь обувь. Ты пробегаешь десятимильную трассу по горам. От холода твои легкие кричат, но высота больше не действует на тебя так, как когда-то.
Когда твои ноги откажутся идти дальше, возвращаешься в хижину.
Берешь пистолет.
Пробираешься в лес. Находишь следы животных. Идешь по ним.
Самка и два ее олененка разбили лагерь в подлеске. Мать и один из ее детей убегают.
Другому повезло меньше.
Относишь тушу обратно в хижину. Точишь нож.
Освежуй оленя, разделай его, повесь сушиться.
Спустись в овраг, чтобы смыть кровь и пот со своего тела.
Утренний свет теперь освещает горы.
На берегу реки ты занимаешься теневым боксом и поднимаешь валуны. Здесь нет гирь. Для этой цели служат камни.
Берешь самый тяжелый, какой сможешь найти. Относишь его на холм. Еще. Еще.
Твои мышцы взывают об отдыхе. О минутной передышке.
Нет.
Еще один повтор. Еще один.
Солнце сейчас высоко над головой.
Затем — практика стрельбы по мишеням. Лежа в грязи. Стреляю по каменным мишеням в ста ярдах от себя, в двухстах ярдах, в трехстах ярдах.
Не промахнись. Не смей, блядь, промахиваться, сукин ты сын.
Ты этого не делаешь.
Солнце начинает садиться. Ты снова бежишь, пока не выбиваешься из сил.
Ты возвращаешься в хижину.
Ты пьешь виски до потери сознания.
А когда наступает утро, ты делаешь это снова.
Глава 14
Артем
Вода сегодня утром холодная. Холоднее, чем обычно. Держу пари, что с вершины горного хребта стекает тающий снег. Зима близится к оттепели.
Я заставляю себя оставаться дома на минуту дольше, чем мне хочется. Погрузить голову под поверхность воды и оставаться там, оставаться там до тех пор, пока моим легким не станет не хватать кислорода.
А потом еще мгновение.
Чтобы доказать свою точку зрения кому-нибудь, черт возьми, хотя я не знаю, кого это, черт возьми, волнует. Здесь нет никого, кроме меня.
Я выхожу из воды примерно через пятнадцать минут после того, как залез в нее. Ледяные капли впиваются в мою кожу, но я дрожу и вытираюсь сухим воздухом, когда подхожу к камню, где разложена моя одежда.