Мои руки не дрожат, когда я прицеливаюсь. Помогает то, что все трое мужчин сидят близко друг к другу.
Так заботливо с их стороны.
Тогда я стреляю.
Один. Выстрел в голову.
Два. Выстрел в голову.
Три. Выстрел в голову.
Когда я опускаю пистолет, я вижу их тела, лежащие рядом с пивными бутылками. Я мог бы подумать, что это поэтично, если бы я был поэтическим типом.
Глушитель сделал свое дело. Мои пули почти не производили звука. Похоже, никто внутри ничего не услышал.
Я оставляю трупы остывать ночью и возвращаюсь по тропинке, по которой добрался сюда.
Мальчик получит мое сообщение достаточно скоро. И когда он это сделает, я не сомневаюсь, что он соберет своих людей и приведет их в хижину... на моей лесной опушке.
А потом...
Ну, тогда мы собираемся немного повеселиться.
Глава 18
Артем
Прогулка до машины и последующая поездка домой проходят быстро. Под покровом ночи я могу двигаться намного быстрее.
В тот момент, когда я паркуюсь возле сторожки, я начинаю действовать, расставляя ловушки на прилегающей территории и приводя в порядок все свое оружие.
Я выбираю место, куда планирую заманить их, и начинаю расставлять ловушки по периметру. Я работаю быстро и бесшумно, зажав в зубах фонарик, чтобы освещать свои руки.
Из нескольких старых автомобильных запчастей, украденных со свалки на окраине города, я мастерю ловушки с зазубренными зубьями, которые захлопнутся на любого, кто подойдет слишком близко. Мне жаль беднягу, которого здесь поймают.
Когда я слышу хруст листьев в подлеске, я быстро вскакиваю и хватаю пистолет, лежащий у меня на боку.
Они здесь раньше, чем я ожидал...
Или нет.
Это всего лишь та шавка, что была раньше.
— Черт возьми, — бормочу я. Я кладу винтовку и возвращаюсь к завершению ловушек.
Собака подбегает ко мне. Инстинктивно я протягиваю руку и отталкиваю ее от заостренных палок.
— Если ты не хочешь потерять ногу, — говорю я ему, — я бы убрался с этой территории.
Пес склоняет голову набок, как будто действительно слушает меня. Я заканчиваю установку и убеждаюсь, что каждая ловушка была умело скрыта листьями.
Закончив с этим, я возвращаюсь в хижину, чтобы кое-что проверить. Вероятно, у меня осталось не так уж много времени. Они могут прибыть в считанные минуты, но я рассчитываю, что мои ловушки предупредят меня.
Собака следует за мной. Я понимаю, что раздражение, которое я обычно испытываю, несколько уменьшилось.
Когда мы возвращаемся в хижину, я наливаю ему немного воды в миску.
У ублюдка хватает наглости выглядеть удивленным.
— Не слишком радуйся, — рычу я на него. — Это на один раз.
Он лакает воду, допивая ее за считанные секунды. Я наполняю ее во второй раз, а затем возвращаюсь к чистке своего оружия.
Когда я направляюсь к двери, собака следует за мной.
Я преграждаю путь ногой. Пес делает это странное движение головой, которое ему так нравится.
— Только сегодня, — ворчу я, — можешь посидеть в хижине. Не устраивайся слишком удобно. И держись подальше от моей чертовой кровати.
Затем я закрыл за ним дверь, заперев его внутри. Я слышу скулеж с другой стороны и скрежет в дверь, но не обращаю на это внимания и продолжаю идти.
Это для твоего же блага. Ты же не хочешь попасть под перекрестный огонь.
Я возвращаюсь к месту, которое отметил в лесу, устраиваюсь среди листьев и затаиваюсь в ожидании.
Наверное, я должен чувствовать себя человеком, которого загнали в угол.
Но я больше чувствую себя охотником, выслеживающим свою добычу.
Им требуется больше времени, чем я ожидал, чтобы добраться сюда. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы заставить меня сомневаться, придут ли они вообще.
Но затем я слышу хруст ботинок по гравию, и на моем лице расплывается улыбка. У меня впереди борьба.
Наконец-то, блядь.
Я перепроверяю свое местоположение по вновь прибывшим. Судя по направлению, с которого они приближаются, я знаю, что они разойдутся веером, но они не смогут обойти меня. Так что мне не нужно беспокоиться о защите своей спины. По крайней мере, пока.
Я вижу движение и держу пистолет на взводе. По неуклюжим, небрежным движениям становится очевидно, что они не ожидают, что я буду сидеть в засаде.
Любители.
В тот момент, когда их фигуры приближаются, я оцениваю ситуацию. Я вижу четверых из них, но знаю, что за их спинами еще больше.
Все мужчины, которых я вижу, вооружены, а это значит, что остальные тоже будут вооружены. Никто из них еще не знает, что я здесь и наблюдаю за ними.
Две бедняжки блуждают в пределах досягаемости моих пуль. Двое других в группе лидеров все еще лавируют между деревьями, затрудняя точный выстрел.
Я решаю подстраховаться и подождать еще немного. Все это довольно скоро закончится. С таким же успехом можно наслаждаться этим, пока оно длится.
Обрывки их приглушенного разговора доносятся до того места, где я спрятался.
— ... нам нужно быть чертовски осторожными...
— ... ты, блядь, серьезно? Он один человек. Нас девять.
Что ж, спасибо тебе за эту небольшую информацию.
— Он не просто один гребаный человек. Сегодня он убил троих наших.
— Издалека, под прикрытием. Это, блядь, не достижение. Это выход для труса.
Я беззвучно смеюсь. Я бы дал хвастуну бой храбреца, если это то, чего он добивается, но все закончится точно так же.
Так намного чище и проще для нас обоих.
Я выглядываю из-за угла и мельком вижу ублюдка, который только что заговорил. Он выглядит молодо, но определенно старше двадцати. Ему, блядь, следовало бы знать лучше.