Владелец шагов появляется из-за двух высоких деревьев.
Это не друг.
Я не знаю, кто это еще. Но, похоже, он меня знает.
— Так, так, так, — говорит мужчина. — Я думал, что застрял на простой работе, сканируя местность в поисках людей Артема. И вместо этого я натыкаюсь на женщину Артема. Повезло мне, да?
Я делаю шаг назад и держу руку за бедром. Я не хочу, чтобы он видел, что у меня есть пистолет, до последней секунды. Элемент неожиданности — это все, что у меня есть на данный момент.
— Будимир будет в восторге, — продолжает мужчина по-английски с легким акцентом. — Он решил, что ты сбежала от нас. Умная женщина не захотела бы остаться с Артемом. Он ходячий мертвец.
Я вздрагиваю в ответ на его слова, но не могу пошевелиться. Я тоже вижу пистолет в его руке. Вероятно, он гораздо более искусен в этом, чем я.
— Он собирается убить вас всех, — огрызаюсь я.
— Могу я задать тебе вопрос?
— Нет.
— Почему ты осталась с ним? — спрашивает он.
То, как он со мной разговаривает, кажется мне странным. Как будто мы старые друзья, и он возобновляет разговор, который мы прервали на половине.
— Он мой муж, — отвечаю я, высоко подняв подбородок.
Он поднимает брови. — Возможно ли, что он тебе действительно небезразличен?
Шок очевиден в его тоне, но я прикусываю язык. Он собирается использовать меня как рычаг давления, как приманку... А я только что преподнесла себя на блюдечке с голубой каемочкой.
Он принимает мое молчание за ответ. Тихо присвистывает от удивления.
— Ну, это сильно усложнит ему задачу, не так ли?
Это привлекает мое внимание. — О чем ты говоришь? — Спрашиваю я, не в силах скрыть страх в своем голосе.
Он опускает голос «старых друзей» и пропускает сквозь себя настоящий скрытый яд.
— Я говорю о том факте, что заявлю права на тебя как на свою собственность, — шипит он, мрачная улыбка играет на его лице. — Теперь я собираюсь оттащить тебя к Артему, и он сможет посмотреть, как мое семя выскальзывает из тебя.
Дрожь страха пробегает у меня по спине, но будь я проклята, если позволю ему увидеть это.
Этот сукин сын уверен, что сможет одолеть меня. Нравится ему это или нет, шансы определенно в его пользу.
Но я не собираюсь сдаваться без боя.
Я сильнее, чем кажусь, ублюдок.
Глава 4
Артем
Я смотрю на мужчину, о котором раньше думал, как о втором отце.
Лицо Будимира мне знакомо, но в то же время совершенно неузнаваемо. Возможно ли, что раньше я думал о нем как о добром человеке? Возможно ли, что раньше я считал его преданным?
Все, что я, как мне казалось, знал о нем, встает передо мной, когда он смотрит на меня сверху вниз, его глаза-бусинки светятся ликованием и триумфом.
— Должен признать, — замечает Будимир, — это последнее место, где я ожидал тебя найти.
— Именно поэтому я здесь, — парирую я.
Я оглядываюсь на мужчин, которые меня окружают. Я узнаю только двоих из них. Что случилось с другими членами Братвы, с теми, с кем я служил и проливал кровь, с теми, кто когда-то был мне верен?
Неужели они отвернулись от истинного Дона?
Или Будимир приказал их убить?
— Я вижу, как крутятся колесики в твоей голове, племянник, — говорит Будимир, делая шаг вперед. — Ты ничего не хочешь мне сказать?
— У меня есть много гребаных вещей, которые я хотел бы тебе сказать, — рычу я.
Будимир посмеивается, оглядывая своих людей. — Что я вам говорил, ребята? — спрашивает он. — Мой племянник не более чем дикое животное, лишенное дисциплины и разума.
— Это то, что ты думаешь обо мне? — Спокойно спрашиваю я.
— Да ладно тебе, Артем, — говорит он. — Это не оскорбление, если это правда.
Я делаю шаг вперед, но при малейшем движении полдюжины пистолетов взводятся в мою сторону.
Стиснув зубы, я замираю. Атаковать сейчас было бы не только глупо и недальновидно — это также доказало бы правоту ублюдка.
— На самом деле, Артем, — вздыхает Будимир, — я надеялся на долгожданную беседу с тобой. Я не могу этого сделать, если ты выглядишь таким чертовски агрессивным.
— Время для разговоров истекло, — огрызаюсь я.
Будимир бросает взгляд на человека справа от себя и кивает. Пятеро солдат начинают подкрадываться ко мне с разных сторон.
Я не беспокоюсь о своем пистолете. В тот момент, когда я открою огонь, они прикончат меня градом пуль.
Но все они тоже убрали оружие в кобуры. Они медленно приближаются к тому месту, где я стою посреди поляны, шаг за шагом. Руки пусты.
Тогда давайте, блядь, подеремся.
В тот момент, когда первый мужчина приближается ко мне на расстояние удара, я сжимаю кулак и посылаю костяшки пальцев прямо ему в лицо.
Он пытается блокировать удар в последнюю минуту, но слишком поздно, и в итоге его рот набит кровью и грязью.
Я быстро поворачиваюсь, готовясь нанести второй удар. Но тут я чувствую, как что-то обвивается вокруг моих ног.
Это что, гребаное лассо?
Прежде чем я успеваю сделать что-либо еще, мои лодыжки выдергивают из-под меня. Я сильно ударяюсь о землю, лицом в грязь. Воздух болезненно вырывается из моих легких.
Остальные мгновенно набрасываются на меня. Шквал ударов ногами и дубинками по ребрам, спине, ногам.
Все заканчивается, как только началось. Меня поднимают на колени, и кто-то фиксирует мои руки за спиной и связывает лодыжки вместе.
Я сплевываю кровь на землю перед собой. Я не могу пошевелиться, если не хочу упасть. Связан, как гребаная свинья.
— А, — одобрительно говорит Будимир, подходя ближе, — наконец-то ты понял свое место, племянник. Встань передо мной на колени.
Я рычу на него. — Человек, которого ты поставишь на колени, снова поднимется, более сильный и злобный, чем раньше.