На шаг ближе. Я стараюсь дышать не слишком громко. Чтобы не отвлечь ее от этих ужасных воспоминаний. У меня по коже бегут мурашки с каждым дюймом расстояния, на которое я приближаюсь.
— Однажды он проник внутрь и нашел мою заначку, — продолжает она, и с каждым словом я становлюсь все более напряженной, все более отчаянной желанием вырвать Феникса из ее рук. — Он был в синяках, когда я нашла его, но я все равно пыталась спасти его.
— Халатность, — говорит Нэнси. — Они обвинили меня в ‘преступной халатности’. Но как?.. Я заперла свою чертову дверь. Она была заперта! Он просто… он был слишком умен. Он был таким красивым мальчиком. Таким умным.
Феникс чувствует изменение в воздухе. Растущее напряжение. Приближающееся насилие.
Он резко вскрикивает и поднимает руку, сжатую в маленький кулачок. Мое сердце бешено колотится.
— Нэнси, — тихо говорю я. — Его нужно покормить.
Впервые за все время она поднимает на меня глаза. — Ты крепко спала, а он скулил, — выговаривает она. — Ты даже не заметила! Он мог скатиться с кровати и упасть. Его могли похитить. Это тоже было халатностью… верно? И тогда ты потеряешь своего ребенка.
Мое сердце колотится так сильно, что я почти не слышу последней части, обвинения, которое она бросает мне с широко раскрытыми глазами, отчаянно требующими прощения.
— Нэнси, — говорю я, чувствуя, как подступают слезы. — Пожалуйста, просто отдай его.
Она медленно встает.
Я замираю.
Время остановилось.
Но затем она протягивает Феникса мне, и я выхватываю его, чувствуя, как облегчение наполняет мое тело и успокаивает бешено колотящееся сердце.
Она мечтательно возвращается к своей койке в другом конце комнаты, пока я проверяю, действительно ли с Фениксом все в порядке. Он булькает в моих объятиях, и я чувствую, как у меня текут слезы.
На улице все еще темно, поэтому я возвращаюсь на свою койку.
Но я не сплю.
Я знаю, что пока я нахожусь в этом убежище, я больше никогда не усну.
Я устала ждать. До следующей недели еще слишком далеко, и я не могу ждать так долго.
Мое тело справится. С чем я не могу смириться, так это с тем, что Феникс находится рядом с Нэнси.
Феникс воркует напротив меня. Я заключаю его в объятия и притягиваю ближе. Он прижимается щекой к моей груди, и я чувствую, как мое тепло смешивается с его теплом.
— Все в порядке, птичка, — шепчу я ему. — Я забираю тебя отсюда. Мы уходим.
В тот момент, когда я вижу солнечный свет, мы уходим.
Глава 27
Артем
2 недели спустя
Конспиративная квартира недалеко от Лос-Анджелеса, Калифорния
— Я надеюсь, ты получишь то, что хочешь.
Прощальные слова Шинейд, обращенные ко мне, все еще торчат у меня в голове, как заноза, засевшая так глубоко, что единственный способ избавиться от нее — это... найти ответ.
Я вернулся в Лос-Анджелес почти на две недели. Я снова нахожусь в контакте со всеми мужчинами, которые все еще верны мне. Мы устроили конспиративную квартиру на самой окраине города.
Контингент не такой большой, как мне бы хотелось. Но придется обойтись тем, что есть. Я надеюсь, что в ближайшие дни мои ряды пополнятся.
В любом случае, новая конспиративная квартира безопасна, и я могу действовать без наблюдения Будимира.
Пока.
Я слежу за своим дядей, но он хорошо защищен. На самом деле, настолько хорошо защищен, что это заставляет меня задуматься, чего же он так чертовски боится.
Если он верит, что я действительно мертв, чего еще он боится?
Ответ прост: всего.
Он не уверен в альянсах, которые создал.
Он обеспокоен своим нынешним положением, украденной властью.
Тебе лучше бояться, ублюдок. Ты стоишь на зыбучих песках. Живешь украденным временем.
И рано или поздно все это придет к очень внезапному концу.
Адрик заходит в комнату, которая служит мне офисом.
— Дон, — официально говорит он. — У меня для тебя несколько новых отчетов.
— Есть новости от Алексея?
— Пока нет, — отвечает Адрик. — Однако он установил контакт с бандой Ратмира.
— Хорошо. — Я качаю головой. В последнее время мне приходится чертовски сильно сосредотачиваться, чтобы что-то сделать. В моей голове столько дерьма, что трудно сосредоточиться на текущей задаче.
— Я надеюсь, ты получишь то, что хочешь.
Я на пороге получения того, чего хочу. В любом случае, я активно работаю в этом направлении.
И все же… это не так приятно, как я думал.
Потому что это не единственное, чего ты хочешь.
Черт.
— Босс?
Я поднимаю брови и смотрю на Адрика. — Извини, — говорю я. — Повтори последнюю фразу.
— Этим утром мы смотрели, как Будимир выходит из "Four Seasons", — говорит он мне. — Он не выглядел счастливым.
— Еще один альянс потерпел неудачу, — делаю я вывод. — Однако мы не можем успокаиваться на достигнутом.
— Нет, сэр. И еще, Светлана здесь, — говорит он мне.
— Отлично, — говорю я. — Пригласи ее.
Адрик пятится из комнаты, но оставляет дверь открытой достаточно широко, чтобы могла войти высокая соблазнительная брюнетка.
Последний раз я видел Светлану, наверное, около двух лет назад, на похоронах ее отца. Похороны, на которых Будимир не присутствовал, если я правильно помню.
Но мы с отцом приехали.
Она такая же красивая, какой я ее помню. Поразительная женщина, полная гордости. Ее глаза большие и подведены черной подводкой, которая подчеркивает их приподнятый угол и полностью подчеркивает ярко-зеленую радужку.
Ее темные волосы в беспорядке тонкими волнами ниспадают на плечи. Ее макияж неброский, только помада телесного цвета и легчайший намек на румяна завершают ее образ.