— Что произошло после этого? — Я настойчиво спрашиваю.
— Она сказала мне вернуться в ресторан, — признается Сара. — Она сказала мне, что ей нужно уехать из города.
— Она сказала тебе, куда направляется?
— Нет, — говорит Сара, качая головой. — Прости, она мне ничего не сказала. И, честно говоря… Я не думаю, что она сама это знала.
Меня охватывает разочарование. Еще один тупик.
Так близко и в то же время так далеко.
Сколько еще я буду гоняться за призраком?
И тут я кое-что вспоминаю.
— У нее ведь не было машины, не так ли?
Сара хмурится и думает об этом. — Нет, не было, — вспоминает она. — Я думаю, она уехала на автобусе из города.
Я киваю. — Спасибо, — говорю я девушке, проходя мимо нее к выходу.
— Подожди! — Сара кричит мне вслед.
Я оглядываюсь назад.
— Если ты найдешь ее, скажи ей... — Она с трудом сглатывает, выпрямляется во весь рост, словно для того, чтобы взбодриться, а затем заканчивает. — Скажи ей, что я думаю о ней каждый день.
Я торжественно киваю. — Я тоже.
Затем я направляюсь на автобусную станцию.
Глава 29
Артем
В билетной кассе сидит сутулый афроамериканец.
— Прошу прощения.
Он поднимает взгляд, и его брови приподнимаются, когда он рассматривает меня.
— Ты не похож на людей, которые ездят на автобусе, — комментирует он.
— Я здесь не из-за автобуса, — говорю я ему. — Я здесь за информацией.
— Карта маршрута вон там, — говорит он, указывая на стенд с брошюрами позади меня.
— Информация не такого рода. Мне нужно знать, продавал ли ты билет женщине за последние несколько недель. Она была темноволосой, с экзотическими чертами лица, очень красивой. На большом сроке беременности.
— Тебе-то какое дело?
Я крепко сжимаю пальцами край прилавка. Этот человек что-то знает. След, в конце концов, не пропал.
— Мне нужно, чтобы ты помог мне найти ее, — говорю я. — Я заплачу тебе столько, сколько потребуется.
Он внимательно оглядывает меня с ног до головы. Затем, заметив во мне что-то — черт его знает, что именно, — он вздыхает.
— Да, я знаю эту девушку, — говорит мужчина. — За исключением того, что она не была беременна, когда уезжала из города. Она родила своего ребенка.
Мое тело холодеет от неподвижности.
Эсме родила.
В этой городской дыре.
— К тому же красивый малыш, — продолжает мужчина. — Хотя и не очень похож на нее. Но у него были ее глаза.
— Он? — Спрашиваю я, чувствуя, как мое сердце переполняется эмоциями, которым я не могу дать названия.
Это радость? Боль? Обида? Потеря? Сожаление?
Может быть, это все вышесказанное, и мой разум просто не может это переварить.
У меня есть сын.
Черт.
У меня есть сын.
— Феникс.
— Прошу прощения?
— Его имя. Имя ребенка, — говорит он мне. — Она назвала его Феникс.
Феникс?
— Полагаю, вы отец ребенка, я прав? — спрашивает он напрямую.
— Да, — бормочу я. Я все еще погружен в свои мысли, прокручивая имя в голове снова и снова.
У меня есть сын.
Его зовут Феникс.
У меня есть сын.
Его зовут Феникс...
Я снова опускаю глаза, чтобы встретиться взглядом с мужчиной.
— Я собираюсь забрать ее, — объявляю я. Как будто пытаюсь его успокоить. Как будто я тоже пытаюсь успокоить себя.
— Тебе вообще не следовало ее отпускать.
Что ж, думаю, я это заслужил.
— Ты продал ей билет на автобус, верно? — Спрашиваю я.
— Да, — говорит он. — Я могу назвать дать название города. А еще лучше, я могу сказать тебе, где она будет.
Я сжимаю кулак от чистой радости.
Наконец-то гребаный прорыв.
У меня есть сын. Его зовут Феникс.
У меня есть жена. Ее зовут Эсме.
И я иду, чтобы спасти их обоих.
Убежище выглядит как разрушенная раковина, скелет, маскирующийся под убежище. Я не сосредотачиваюсь ни на одной из женщин, которые проходят мимо меня.
Но я чувствую, что их взгляды следуют за мной по коридору.
— Она осталась здесь, — говорит мне Мэйзи Блэкуэлл, указывая на большую комнату в общежитии, в которой стоит по меньшей мере дюжина хаотично расставленных двухъярусных кроватей. — Вон на той кровати. Нижняя койка.
Сейчас на кровати спиной к нам лежит женщина.
— Как долго она оставалась? — Я спрашиваю.
— Недолго, — отвечает она. — Неделю.
Черт, мысленно проклинаю я. Снова так близко.
И все же я здесь, снова хватаюсь за воздух. Все еще гоняюсь за призраком, который не хочет, чтобы его нашли.
— Ты не знаешь, почему она ушла?
— Однажды утром она исчезла перед завтраком, — отвечает Мэйзи. — Возможно, ей было трудно общаться с другими женщинами. Не всем из них понравилось, что рядом с ними орущий младенец.
Я инстинктивно дергаюсь при упоминании моего сына.
Мой сын.
У меня есть сын, и ничто в этом не кажется реальным. Я знаю, что этого не будет, пока я не увижу его. Пока я не увижу ее.
Я вспоминаю тот момент, когда впервые узнал об этом.
Достаточно сказать, что все было совсем не так, как я себе представлял.
— К сожалению, у меня нет больше информации, чтобы сообщить вам, — говорит мне Мэйзи Блэквелл. — Как я уже сказала, она исчезла несколько недель назад. Не оставила записки или чего-то в этом роде.
Я оглядываюсь по сторонам, и мой взгляд останавливается на стройной женщине, слоняющейся в углу комнаты. У нее бритая голова и шрамы, покрывающие кожу головы.
Она выглядит молодо, но у нее измученное выражение лица человека гораздо старше. Она смотрит на меня, прищурившись, но в этом нет ничего подозрительного.