Глава 32
Эсме
Я чувствую себя хорошо. Облегчение. Надежда.
Ненадолго.
Впрочем, как и в случае с чаем, покой пианино покидает меня, как только заканчивается момент. Все мои старые тревоги возвращаются.
И чем ближе я подъезжаю к дому, тем больше понимаю, что не знаю, что значит для нас возвращение Артема.
Я совершенно уверена, что он не планирует оставаться в этом городе навсегда. И я начинаю понимать, что не смогу вынести новой разлуки с ним.
В первый раз все было по-другому. Я еще не оправилась от шока и травмы, вызванной кровопролитием и насилием.
Я только что убила другого человека — очевидно, в целях самообороны, но это все равно потрясло меня.
Я была в ужасе от того, что приведу своего ребенка в мир, омраченный такой трагедией, и я также много думала о Сезаре.
Ему было ненавистно быть сыном Дона. Теперь я это понимаю. Он медленно увядал под неумолимым давлением того, кем он должен был быть.
Папа так многого ожидал от него в таком юном возрасте. Это превратило Сезара из доброго, чувствительного человека, которым он был, в кого-то более холодного, жесткого... безжалостного.
И в процессе это сломало его.
Я не совсем понимала, насколько сильно он притворялся, а насколько он был на самом деле собой.
Я все еще не понимаю.
И, честно говоря, я не уверена, что хочу понять.
Но, как Артем говорил мне бесчисленное количество раз раньше, жизнь не бывает ни черной, ни белой. Она серая.
Здесь нет героев. Нет злодеев.
Есть просто люди, которые делают выбор.
Когда я проскальзываю обратно в квартиру, я слышу знакомые булькающие звуки Феникса и понимаю, что он проснулся. Моя грудь немного потяжелела, и я знаю, что скоро мне придется покормить его.
Но я замедляю шаг, подходя к двери спальни. Я отступаю и заглядываю внутрь.
Артем сидит на кровати, прислонившись спиной к стене. Феникс сидит у него на ногах, образуя что-то вроде спинки.
Феникс тянется, чтобы коснуться носа Артема. Артем смеется и позволяет ему теребить его сколько душе угодно. Что-то внутри меня скручивается в толстый узел, и я вхожу в комнату.
— Вот ты где, красавица, — говорит Артем, обращая на меня свои темные, сексуальные глаза.
Прошло не так уж много времени с тех пор, как мы были в разлуке.
Но его тело значительно изменилось.
Я не думала, что его можно улучшить, но каким-то образом он справился. Теперь он весь из твердых мышц, ни грамма жира. Честно говоря, бывают моменты, когда он выглядит так, словно высечен из мрамора.
Его пресс четко очерчен, образуя острые выступы на животе, добавляя новый ряд к его шести кубикам. На его теле есть несколько новых шрамов, один из которых я идентифицирую как колото-резаную рану, которая чуть не убила его, а другая — пулевое ранение возле плеча.
На его челюсти здоровый слой щетины, длиннее, чем я привыкла, но она все равно ему идет. Он выглядит сексуально в дикой, животной манере, которая заставляет мой клитор пульсировать.
И его глаза… его чертовы глаза. Они ничуть не изменились.
Они такие же, какими я их помню. Напряженные, сильные, властные и смотрят на меня с собственническим чувством, которого, как я только сейчас понимаю, я жаждала с того момента, как видела его в последний раз.
— Иди сюда, — говорит он мне.
Я иду к нему без колебаний. Честно говоря, я думаю, что сделаю все, что он скажет, пока он так смотрит на меня, когда говорит.
Я плюхаюсь на кровать рядом с ним. Он обнимает меня и притягивает ближе. Меня обдает его запах, мускусный и мужской. Я тоже по этому скучала.
Феникс улыбается и протягивает мне руку. Я переплетаю свои пальцы с его и наклоняюсь, чтобы поцеловать его в щеку.
— Мой милый мальчик, — мягко говорю я ему.
— Куда ты ходила? — Спрашивает Артем.
— На прогулку, — говорю я ему. — Мне нужно было... подумать.
На это он кивает, но я не могу толком прочесть выражение его лица.
— Сара просила передать тебе сообщение, — внезапно говорит он.
Я поворачиваюсь к нему. — Да?
— Она просила меня передать тебе, что думает о тебе каждый день.
Я улыбаюсь, чувствуя, как мои глаза немного затуманиваются. Какими бы ужасными ни были последние несколько месяцев, люди, которых я встретила на этом пути, сделали это терпимым. Сара — жемчужина в этом уродливом мире.
— Какой она тебе показалась?
— Похоже, она делала все возможное, чтобы справиться с ситуацией.
Я киваю. Я понимаю. Я так часто это понимаю.
— Ты спасла ее от изнасилования, — мягко говорит Артем, как будто ждет от меня подтверждения.
Я смотрю на него, и он смотрит на меня с мягким выражением лица.
Но он еще и выглядит… гордым?
— Я не могла позволить ему так поступить с ней, — говорю я. — Только не после… Я знаю, каково это, когда мужчина, которого ты не хочешь, прикасается к тебе, навязывается тебе.
Артем напрягается. Он вспоминает это. Ту ночь, когда мы встретились, целую жизнь назад, в темном туалете клуба...
— Издевательства, от которых не должен страдать ни один человек, — продолжаю я. — Я была на большом сроке беременности. Я была так напугана. Но я просто не могла стоять в стороне и ничего не делать.
— Конечно, нет, — говорит Артем. — Ты не такая.
— Мне кажется, я убил его.
— Ты не убила, — отвечает Артем.
— Неужели?
— Ага, — кивает Артем. — Я спросил. Ты ранила его. Тяжело. Но ты не убила его.
Я вздыхаю. — Не знаю, как к этому относиться.
— Если бы ты убила его, он бы это заслужил, — указывает он.
— Верно. Больше, чем большинство.
Он наклоняется и нежно целует меня в губы. — Кажется, ты оставляешь неизгладимое впечатление, куда бы ты ни пошла.