Я ухмыляюсь. — Это шутка?
— Это комплимент, — невинно говорит он.
— По крайней мере, я смогла попрощаться с Сарой, — вздыхаю я. — Я ушла от Тони, не сказав ни слова.
— Да...
Я хмурюсь, наблюдая за реакцией Артема, и изучаю выражение его лица. — Ты упоминал, что тоже встречался с ней, верно?
Он кивает. — Возможно, ты задела ее чувства, уйдя таким образом.
— Черт, — вздыхаю я. — Я знала, что так и ес. Но я была в такой панике, когда приняла решение уехать, и не думала, что смогу смириться с еще одним прощанием. Я должна была покинуть это место.
— Я не виню тебя, — успокаивает он меня. — Мой единственный вопрос в том, почему ты не ушла раньше. Это место было чертовски угнетающим.
Я киваю, вспоминая, как ужасно это было. Находиться в окружении такого количества горя и душевной боли было... по меньшей мере, ошеломляюще.
— Я только что родила Феникса, моему организму требовалось время на восстановление, и я не могла позволить себе арендовать собственное жилье, особенно учитывая, что у меня не было денег. Убежище было моим лучшим способом восстановить силы.
Я смотрю на Артема и понимаю, как многого он все еще не знает.
Но его глаза смотрят на меня, и они мягкие и нежные, и они говорят: Расскажи мне.
Так я ему и говорю.
Я рассказываю ему о Саре и Руби и о третьем триместре моей беременности.
Я рассказываю ему о судорогах и спорадических посещениях врача всякий раз, когда мне удавалось найти на них деньги.
Я рассказываю ему о том, как проснулась с мыслью, что потеряла ребенка, потому что кровь попала на мое нижнее белье.
Я рассказываю ему о том, как поздно ночью отправилась на автобусную станцию, только для того, чтобы Джеффри отвез меня в больницу, когда у меня начались схватки, и я впоследствии потеряла сознание.
Я рассказываю ему о том, как проснулась, чтобы встретиться со своим сыном, только для того, чтобы сбежать из больницы несколько часов спустя.
Я рассказываю ему о времени, проведенном в приюте, и о неожиданной дружбе, которую я обрел с Тоней.
Я рассказываю ему о Нэнси и о том моменте, когда поняла, что больше не собираюсь подвергать опасности жизнь своего сына, оставаясь в приюте.
Я рассказываю ему о том, что согласилась на неофициальную работу в детском саду, потому что это означало, что я смогу зарабатывать деньги, а также быть с Фениксом.
Я рассказываю ему о бессонных ночах и напряженном утре.
Я рассказываю ему о подтекающих грудях и приступах непрекращающегося плача.
Я рассказываю ему о прогулках с Фениксом по вечерам у океана.
Я так много говорю, что к тому времени, когда у меня заканчиваются идеи, что ему сказать, у меня пересыхает в горле, и я чувствую себя эмоционально опустошенной.
Я даже не осознавала, как сильно мне нужно было рассказать свою историю.
Артем, к его чести, за все это время не произнес ни слова. Он просто слушает меня, держит за руку или гладит по спине, пока я позволяю всему этому выплеснуться из меня.
И когда я наконец тихо падаю, он делает глубокий вдох и качает головой.
— Эсме, — мягко произносит он. — Прости меня.
Я хмурюсь. — Простить?..
Он кивает. — За все, через что тебе пришлось пройти, — объясняет он. — Я должен был быть рядом с тобой все это время. Я должен был дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь. Тебе никогда не следовало соглашаться на работу, которая ниже твоего достоинства, или спать в приюте, или...
— Это я решила уйти, — подчеркиваю я. — Я так и не извинилась за это.
При этих словах Артем замолкает, на его лице отражается конфликт, и я кое-что понимаю.
Он злится на меня за то, что я ушла.
Я беру его за руку. Он встречается со мной взглядом. Он знает, о чем я думаю. Он знает, что я вижу, что для него эти месяцы тоже были нелегкими.
— Тебе следовало попрощаться, — наконец выдавливает он сквозь зубы. Похоже, ему больно признавать, что это ранило его.
— Если бы я это сделала, то никогда бы не уехала.
— Совершенно верно.
Мы смотрим друг на друга долгое, напряженное мгновение. Так много невысказанных слов пролетает между нами.
Любовь и ненависть, трудности и отчаянный огонь, который с самого начала заставлял нас возвращаться друг к другу все чаще и чаще.
Это ошеломляет. Я не могу отвести взгляд, но и не могу продолжать смотреть в его глаза и чувствовать, что моя душа полностью обнажена.
Поэтому я шепчу. — Артем...
Он заставляет меня замолчать одними губами.
Я задыхаюсь у его рта. Я чувствую, как маленькие пальчики Феникса цепляются за мои волосы, но я отпускаю это, когда целую своего мужа.
Его язык скользит между моих губ, горячий и настойчивый. Я позволяю ему войти. Заявить права на мой рот. Пробовать меня на вкус.
Пока я не вынуждена прервать поцелуй из-за растущего дискомфорта в груди. Я вздрагиваю, когда Феникс сильнее дергает меня за волосы.
— Прости, — извиняюсь я. — Мне нужно его покормить.
Артем улыбается. — Давай, куколка.
— Нам еще о многом нужно поговорить, — напоминаю я ему.
— Я знаю. Но прямо сейчас… давай просто будем вместе.
И на самом деле, я никак не могу устоять перед этим.
Глава 33
Артем
Черт.
Четыре пропущенных звонка от Максима и два от Адрика.
— Ты в порядке? — Спрашивает Эсме, выходя из спальни с Фениксом на руках.
— Конечно, — говорю я. — Я только что заметил, что у тебя нет еды.
Эсме прикусывает нижнюю губу. — Да, ну… Я вроде как живу одним днем.
— Не волнуйся, — отвечаю я. — Я сейчас выйду и возьму пару вещей.
— Хорошо, — говорит Эсме без возражений. — Тогда увидимся вечером?
— Вечером? — Повторяю я, поворачиваясь к ней.