— Я не жалуюсь, — говорит он. — Мне нравится, что здесь все в нашем распоряжении.
— Я тоже. Только мы трое.
Мы держимся за руки и продолжаем идти по пляжу. Мы отходим на несколько футов от береговой линии, но я чувствую, как прохлада Тихого океана впитывается в мягкий песок.
По мере того, как мы идем дальше, мы теряем из виду дощатый настил, и здания уступают место деревьям. Как только мы покидаем город, нам действительно кажется, что океан принадлежит нам.
— Ты мог бы плавать на пляже каждый день, если бы мы жили здесь, — говорю я ему, подталкивая локтем.
Артем никак на это не реагирует. Я знаю достаточно, чтобы понимать: это означает, что он не хочет, чтобы я знала, что он чувствует.
Мы замолкаем. Я пытаюсь представить, как он живет со мной в этом городе.
И я этого не вижу.
Картинка в лучшем случае размытая. Ничто из этого не кажется естественным.
Потому что Артем не создан для спокойной жизни у океана.
Потому что ты пытаешься сделать из него того, кем он не является.
Эти мысли доставляют дискомфорт. Я отгоняю их.
— Как поживает маленькое солнышко? — Спрашивает Артем через некоторое время. Он с нежностью смотрит на темную шевелюру Феникса.
— Крепко спит, — говорю я ему.
— Хорошо, — говорит он. — Я этого ждал.
Я смеюсь. — Почему?
— Потому что, — говорит Артем с очень знакомым блеском в глазах, — его мать выглядит сейчас чертовски сексуально, и мне нужно немного побыть с ней один на один.
Я не могу сдержать румянец, заливающий мои щеки. — Здесь? — Спрашиваю я.
— О чем ты беспокоишься? — Артем тычет пальцем. — Обо всех людях, которые могут нас увидеть?
Я смеюсь. — Справедливое замечание.
— Я тоже не в первый раз беру тебя с собой на пляж.
Его слова вызывают воспоминания, а также жар между моих ног.
Через несколько секунд я вся мокрая, и мысль о том, что Артем будет внутри меня, чертовски возбуждает.
— Принеси одеяло, — говорю я ему глубоким, хриплым голосом.
Мы находим тенистое местечко под заброшенным пирсом и вытаскиваем большое пляжное одеяло, которое Артем носил с собой в корзинке, которую я упаковала для нашей прогулки на пляж.
Затем я укладываю Феникса в переносную люльку. Он даже не шевелится, все еще глубоко спит.
Прежде чем я успеваю обернуться, я чувствую руки Артема на своих бедрах.
Я поворачиваюсь к нему, и его губы оказываются на моей шее, его рука обхватывает мою грудь и нежно массирует. Я толкаю его на пляжное одеяло и расстегиваю молнию на его брюках.
Я стаскиваю их с него, а затем и рубашку, пока он не оказывается распростертым передо мной, обнаженный и великолепный. Он выглядит так чертовски сексуально, что от этого я становлюсь еще влажнее.
Я сажусь рядом с ним, мои руки исследуют его рельефные грудные мышцы и стальной пресс. Он играет с моими волосами, а я продолжаю смотреть на него с тоской.
Пока мои пальцы скользят по его телу, рука Артема задирает тонкое белое платье, которое на мне надето. Он просовывает свои пальцы мне под трусики и начинает исследовать мою влажность.
Я чувствую, как его палец скользит внутри меня, когда я наклоняюсь и целую его в шею, моя рука медленно поглаживает его член.
— Ммм… Я скучала по этому, — шепчу я ему.
— Я скучал по тебе, — отвечает он хриплым от вожделения тоном.
Я продолжаю поглаживать его член, в то время как он ласкает меня пальцами с возрастающей скоростью. Как только по моему телу прокатываются волны желания, и я больше не могу этого выносить, я задираю платье до талии и оказываюсь на нем сверху.
Я сажусь на него верхом, мои бедра сжимаются вокруг его талии, а руки лежат на его груди. Его татуировки смотрят на меня в ответ, темные и слегка поблескивающие в переплетении тени и солнца.
— Сколько у тебя таких? — Спрашиваю я, медленно обводя пальцем контур его груди, медленно прижимаясь к нему бедрами.
Его член прижат у меня между ног, дразня мои половые губки, но еще не входя в меня. Я касаюсь его одной рукой, в то время как другой продолжаю ласкать его грудь.
— Я сбился со счета, — стонет он.
— Ты закончил?
Он улыбается. — Нет, мне нужно сделать еще как минимум две.
— Вот как?
Он кивает, его руки сжимают мои бедра, в то время как его член подергивается от желания. — Да, — говорит он. — Одна для тебя. Одна для Феникса.
От такого простого жеста я удивляюсь, насколько тепло мне становится. — Мне нравится эта идея, — говорю я. — Может быть, я тоже сделаю одну. Хм, например… здесь?
Я провожу дразнящим кончиком пальца по контуру своего затвердевшего соска. Стон Артема становится глубже, шире.
— Как насчет того, чтобы сначала ты меня трахнула? — рычит он. Его рука накрывает мою, и вместе мы сжимаем мою грудь, посылая во мне волну ощущений.
Но когда он пытается сесть, я кладу обе руки ему на грудь и снова толкаю его на землю.
— Терпение, — шепчу я ему. Он смеется — вероятно, потому, что знает правду не хуже меня.
Что никто из нас не может ждать больше ни единой гребаной секунды.
Я наклоняюсь и крепко целую его, переплетая свой язык с его языком. Его руки смыкаются на моих бедрах, но он не прижимает меня к себе. Пока нет.
Он позволяет мне сделать последний ход.
Я приподнимаю бедра и располагаю головку его члена на одной линии со своей киской. Затем я опускаюсь на него сверху.
Мгновение спустя он заполняет меня.
— О Боже, — невольно выдыхаю я.
Я двигаюсь вверх и вниз по всей его длине. Бедра встречаются с бедрами. Трение, чистое, прекрасное и такое чертовски интенсивное, что я ощущаю его с головы до ног.
Он крепко удерживает меня на месте, но позволяет мне взять инициативу в свои руки. Он не давит на меня. Он просто лежит рядом, позволяя мне наслаждаться в том темпе, в каком я хочу.