А потом начнутся игры.
Двадцать минут спустя я вижу, как три черных внедорожника выстраиваются в линию позади нас. Мое окружение в полном составе, и все же чего-то не хватает. Я с болезненным содроганием осознаю, что всегда чего-то будет не хватать.
Киллиан.
Он должен быть здесь, за рулем машины, пока я координирую действия с остальной командой.
Я смотрю на Адрика. Он верный человек и сильный боец. Максим тоже. Как и все мужчины, которые поклялись мне в своей верности.
Но это не имеет значения.
Моя история с ними кажется поверхностной, когда я сравниваю ее с дружбой, которая была у меня с Киллианом.
Интересно, перестанет ли когда-нибудь эта потеря причинять боль.
Мы паркуемся прямо перед конспиративной квартирой, удивительно невпечатляющим зданием для мафиозной группировки, которая активна и влиятельна уже несколько десятилетий.
Я выхожу из машины первым, но остальные члены моей команды быстро следуют за мной. Мы все на взводе — демонстрация силы необходима, — но я намеренно ограничил количество людей, которых привел с собой, чтобы избежать видимости прямого нападения.
Но некоторый страх, возможно, необходим.
Мне просто нужно держать себя в руках.
Я пришел сюда для разговора о возможном союзе, а не для драки. Если бы я привел с собой еще людей, именно так можно было бы истолковать наше присутствие.
Мои люди стоят поодаль, ожидая, когда я возьму инициативу в свои руки или отдам приказ. Я не говорю ни слова. Я просто шагаю к воротам штаба, а мои люди выстраиваются в шеренгу позади меня.
У ворот стоят четверо мужчин. При нашем приближении они поднимаются на ноги, выражение их лиц настороженное, но я сохраняю непринужденный жест.
— Извините, ребята, — говорю я. — У меня назначена встреча с вашим боссом.
Они невесело кивают и открывают ворота. Мы входим внутрь.
Во дворе есть еще мужчины, которые поднимают глаза, когда мы входим, но я проскальзываю мимо них в здание.
Я захожу в большую гостиную, где слоняется еще одна группа мужчин.
Иерархия очевидна. Младшие боссы развалились на диванах, пьют виски и курят сигары.
Люди, слоняющиеся по периметру комнаты, — солдаты, бегуны, пехотинцы.
Но каждый из них оборачивается, чтобы посмотреть на меня, когда я вхожу.
— Камински дома? — Спрашиваю я.
Некоторое время никто не отвечает.
— Вы что, все, блядь, оглохли? Я спросил, дома ли Камински.
Наконец, кто-то заговаривает. Мой взгляд поворачивается к говорящему.
Это один из самодовольных идиотов на диване. Он высокий, широкоплечий, мускулистый, с отчетливой и массивной татуировкой орла, раскинувшегося спереди на шее. Кроме того, его черты лица легко забыть.
— А кто спрашивает? — спрашивает он.
— Артем Ковалев.
Я слышу, как кто-то ругается в стороне, но я даже не смотрю в его сторону.
— Отправьте сообщение наверх, — рявкает Татуировка Орла помощнику.
Я молча стою и жду. Атмосфера в лучшем случае напряженная, но выражение моего лица остается спокойным, невозмутимым.
Мне не нужно притворяться. Я спокоен. Меня это не беспокоит.
Я в своей стихии.
Затем я слышу шаги. Несколько секунд спустя трое мужчин спускаются по лестнице в середину помещения.
В последнем я сразу узнаю Дона польской мафии Камински. Я видел его раньше, когда был мальчиком.
Он не сильно изменился. Может быть, стал на несколько килограммов тяжелее и в волосах и бороде прибавилось седины.
— Kurwa17! — восклицает он по-польски, когда его глаза с недоверием останавливаются на мне. — Это ты.
— Сюрприз, — смеюсь я, с улыбкой поднимая руки.
— Должно быть, у тебя есть какое-то предсмертное желание вернуться в этот город.
Я пожимаю плечами. — У меня несколько иная точка зрения.
— Например, какая? — Спрашивает Камински, делая несколько шагов вперед, когда его подчиненные собираются вокруг него.
— Это мой дом, — отвечаю я. — И я забираю его обратно.
Камински улыбается, его глаза оценивают мужчин позади меня. Затем он поворачивается к своим.
— Вон, — приказывает он. — Все вы.
Конечно, на самом деле он не имеет в виду всех своих людей. Несколько его помощников остаются, включая парня с татуировкой орла.
Я быстро и тихо считаю, пока комната пустеет. В конце концов, их пятнадцать, а нас двенадцать.
Я не хочу, чтобы дело дошло до кровопролития. Но если это станет необходимым, мне нравятся наши шансы.
Камински плюхается на диван и жестом приглашает меня тоже сесть. Я подхожу и сажусь на диван прямо напротив него.
Мои люди слегка раздвинулись, чтобы занять больше места в комнате, но никто из них не сел. Я чувствую их у себя за спиной, они сканируют местность, оставаясь бдительными.
— Мои источники сообщают мне, что ты еще не выбрал сторону, — осторожно начинаю я.
Он ворчит. — Не видел смысла ввязываться в драку, которая не моя.
— Справедливо, — соглашаюсь я. — Но я предполагаю, что ты хочешь нажиться там, где сможешь.
Он улыбается, показывая пожелтевшие зубы. — Для этого все, что мне нужно сделать, — это подарить твоему дяде твою голову, — говорит он. — Будимир подписал постоянный контракт на твою жизнь. Конечно, это было до того, как он объявил о твоей смерти. А это значит, что твоя голова, вероятно, теперь стоит намного больше.
— Возможно, — говорю я. — Но Будимир просто даст тебе денег. Может быть, после этого он время от времени будет бросать тебе кость. Я могу сделать для тебя больше. Гораздо больше.
— Если я, конечно, заключу с тобой союз, — поправляет Камински.
— Конечно. Итак, единственный вопрос сейчас… тебе интересно?
— Это зависит, — размышляет Камински. — От твоего предложения.