Будимир протягивает руку. К его ладони прижат пистолет. Его пальцы сжимают рукоятку, и он подносит ее к моему лбу.
— Передай от меня привет своему отцу, ладно? — Он торжествующе улыбается.
Я закрываю глаза и представляю свою жену. Моего ребенка. Моего лучшего друга.
Я оставляю их всех позади. Я был недостаточно хорош.
Прости меня.
Глава 6
Артем
— Что это, черт возьми, такое?
Я открываю глаза.
Будимир все еще приставляет пистолет к моему лбу. Он не нажал на курок. Боль от колотой раны и выстрела невыносима. Я напрягаюсь, стараясь превозмочь свое бешеное сердцебиение.
Именно тогда я слышу шум, который остановил его.
Звук бегущих шагов и хруст листьев под тяжелыми ботинками.
В воздухе раздается выстрел. В тот же миг один из солдат в маске рушится на лесную подстилку, из его шеи хлещет кровь.
Будимир пригибается, отставая от своих людей, которые собираются вокруг него. Я тоже уклоняюсь, но его люди окружают меня, их пистолеты упираются в мои окровавленные ребра.
В темноте, окружающей поляну, вспыхнула желто-золотая вспышка.
Затем воздух рассекает еще одна пуля.
Один из мужчин, стоящих перед Будимиром, падает на землю, его глаза широко раскрыты даже после смерти.
Солдаты вступают в бой. Щелкают ружья, когда их поднимают и прицеливают. Ближайшие войска скрываются в тени.
Я слышу звук соприкосновения кулака с плотью. Рычание — такое до боли знакомое.
Нет.
Нет, нет, нет.
— Приведите его ко мне! — Приказывает Будимир. Его тон темный от гнева.
Из-за деревьев на залитой лунным светом поляне вновь появляется пара солдат.
Они держат обмякшее, окровавленное тело Киллиана между собой.
Мои плечи опускаются при виде него.
Он умрет здесь вместе со мной. И все потому, что он заботился обо мне настолько, что попытался спасти меня.
Вопреки всему. Вопреки всем доводам разума...
Он пытался.
— Ах, ирландец, — раздраженно стонет мой дядя. — Я должен был догадаться, что он был здесь, с тобой.
Киллиан выглядит дерьмово. У него зияющая рана на руке и ужасающее отсутствие цвета на лице. Если он потеряет еще больше крови, никакая медицинская помощь его не спасет.
— Не впутывай его в это, — кричу я, хотя знаю, что торговаться сейчас бессмысленно.
— Не впутывать его в это? — Будимир говорит с удивлением. — Он такая же часть этого, как и ты. Я полагаю, это и есть та лояльность, которую ты так высоко ценишь?
Будимир снова поднимает пистолет.
На этот раз он целится в Киллиана.
Мой лучший друг поднимает на меня взгляд, и я вижу извинение, написанное на его лице.
Он знал, что вмешательство будет означать его смерть.
И он все равно атаковал.
— Вот тебе еще один урок, мой дорогой племянник, — продолжает Будимир, пока я стою, застыв на месте, с прикладом пистолета, прижатым к моему затылку. — Верность и глупость не так уж далеки друг от друга. Эти люди, которые тебя окружают, были достаточно умны, чтобы распознать власть, когда увидели ее. Вот почему они подчиняются мне.
Затем он переводит взгляд на Киллиана, который теперь побелел как мел и слабеет с каждой секундой.
— Где девушка? — спрашивает он.
— Какая девушка? — Киллиан спрашивает так убедительно, что даже я на мгновение почти верю ему.
— Гребаная жена Артема, — рычит Будимир.
— Она бросила его при первой же возможности, — отвечает Киллиан. — Мы не видели ее после клиники.
Киллиан, ты гребаная легенда. Я всегда буду у тебя в долгу.
— Ну, тогда, — вздыхает Будимир, — ты мне больше не нужен.
Он взводит курок и стреляет.
Один раз.
Дважды.
Три пули попали в грудь моего лучшего друга.
Я безмолвно рычу во всю силу своих легких. Это первобытный, навязчивый звук, вырванный прямо из моей души.
Я даже не осознаю, что двигаюсь вперед, к Киллиану, пока что-то твердое и тупое не ударяет меня по затылку.
Я падаю на землю, мягкая грязь хлюпает у меня между пальцами, когда я смотрю на тело, которое только что безвольно упало к ногам Будимира.
— Киллиан, — шепчу я. — Черт возьми… Киллиан...
Я пытаюсь продолжать ползти вперед, но меня снова бьют, прямо по позвоночнику. Я падаю плашмя на опавшие листья. Они царапают мне лицо, и я втягиваю воздух, когда их гниющий запах наполняет мои ноздри.
Киллиан...
Я слышу приближающиеся шаги. Кто-то тычет меня носком ботинка под ребра и переворачивает. Каждое движение причиняет боль.
Когда я поднимаю голову, то мельком вижу висящий надо мной полумесяц, как раз перед тем, как его закрывает лицо Будимира.
— Видишь, Артем? — Будимир читает лекции. — Видишь, насколько приятнее быть терпеливым? Теперь я могу уйти, а ты будешь лежать здесь, в грязи, где тебе и место. Ты будешь лежать здесь со своим мертвым другом и медленно истекать кровью, пока будешь вспоминать все свои ошибки.
Он плюет мне в лицо. Еще раз взводит курок и стреляет мне в живот.
Затем он поворачивается и уходит.
Лес медленно пустеет. Снова воцаряется тишина.
Моя голова кружится от воспоминаний, прошлых и настоящих, но ни одно из них не кажется реальным. Ни одно из них не кажется мне больше принадлежащим.
Я вижу загорелую женщину с навязчивыми карими глазами, искалеченное тело и окровавленного ребенка у нее на руках.
Я вижу старика с густыми бровями и морщинистой печалью на лице.
И наконец, я вижу светловолосого ирландца с улыбкой на губах и извинением в слишком голубых глазах.
Глава 7