Я делаю глубокий, прерывистый вдох и готовлюсь к ужасам, которые меня ожидают.
И я даю обещание себе, Артему, Фениксу: что бы ни случилось, я не буду плакать. Я отказываюсь пролить здесь ни единой слезинки.
— Поторопись, мать твою! — приказывает мне Татуировка Орла.
От звука его голоса у меня по коже бегут мурашки от отвращения и новой ярости.
И реальность моей ситуации обрушивается на меня, как холодный душ.
— Ты сильная, Эсме, — говорит Сезар, его голос звучит в моей голове звонко, как колокол. — Ты всегда была намного сильнее меня. Не принимай это так близко к сердцу.
— Я одна, Сезар.
— Нет, это не так. У тебя есть я.
— Ты бросил меня давным-давно.
— Тогда с кем ты сейчас разговариваешь?
— Я. Только я.
— Да? Тогда, может быть, тебе стоит прислушаться к себе. Ты гребаный воин, и самое время признать это. Если ты хочешь быть женой Дона, ты должна вести себя как жена Дона.
— Иди сюда.
Монстр хватает меня за руку и притягивает к себе. Мое тело прижимается к его груди, и я понимаю, какой он большой, какой сильный.
Я также чувствую его эрекцию у своего бедра, и мне приходится прикусить язык, чтобы удержаться от рвотного позыва прямо в его гребаное лицо.
Независимо от того, насколько я полна решимости дать отпор, невозможно обойти тот факт, что он крупнее меня. Сильнее меня. Более тренированный, более способный, чем я.
Единственное, чего он не испытывает, так это большего отчаяния.
Я оглядываюсь, когда он проводит языком по изгибу моей шеи.
Есть несколько предметов, которые я могу использовать как оружие, но сначала мне нужно заполучить их в свои руки.
— Стол, — говорю я.
— Что? — рассеянно спрашивает он.
— Пойдем вон за тот столик. Я не хочу, чтобы Феникс это видел.
Он закатывает глаза, но прижимает меня к столу с такой силой, что кажется, будто он пытается выдернуть мою руку прямо из суставной впадины.
Мой взгляд прикован к огромному подсвечнику в центре стола.
Татуировка Орла точно так же толкает меня спиной к столу и начинает расстегивать молнию на моих джинсах. Он так поглощен своей задачей, что не замечает, как я тянусь к подсвечнику.
Он не видит, как я взвожу курок в ответ.
Он не видит, как я стискиваю зубы, собираю всю силу в своем теле и обрушиваю его на его голову.
Или, по крайней мере, это то, что я планировала.
Но в самую последнюю секунду он поднимает голову, видит, что происходит, и достаточно резко разворачивается.
Как раз достаточно.
На этот раз вместо того, чтобы раскроить ему череп, как я сделала в той маленькой забегаловке в Мексике, все, что я делаю, это бью его в плечо.
Он стонет от боли.
Его лицо мрачнеет.
И он вырывает подсвечник у меня из рук и швыряет его через всю комнату.
Тем же движением он прижимает мое запястье к столешнице и наваливается на нее всем своим весом так сильно, что я вскрикиваю.
— Ты гребаная сука! — рычит он мне в лицо, его кожа приобретает уродливый красный оттенок. — Ты гребаная шлюха! Я собирался быть нежным с тобой, но теперь я собираюсь разорвать тебя пополам.
Он бьет меня по лицу.
Но я продолжаю бороться. Я продолжаю бороться.
Потому что в этот момент я кое-что понимаю о себе.
Я не из тех людей, которые просто ложатся и принимают это.
Я не из тех людей, которые смиряются со своей судьбой и уступают ей.
Я буду сражаться до тех пор, пока в моем теле останется дыхание.
Я высвобождаюсь из его хватки ровно настолько, чтобы высвободить свою левую руку. Затем я вцепляюсь ему в лицо, и мои ногти впиваются в его плоть.
Он рычит от боли. Когда он снова смотрит на меня, я вижу, что пропустила свой удар.
Похоже, что дикое животное вцепилось в него когтями, оставив на лице свежие красные полосы крови.
Затем мои глаза находят его, и я понимаю, что перешла черту и подтолкнула его к краю.
Я вижу в его глазах жажду убийства.
О Боже!… он собирается убить меня на глазах у моего сына.
Крик вырывается из моего горла, когда я вижу, как что-то движется прямо за спиной массивного мужчины. Кажется, он замечает, что мы не одни в это время.
Но он слишком медлителен. Слишком озабочен.
Итак, я вижу блестящее лезвие кинжала, а он нет.
Он даже не замечает ножа, прежде чем тот перерезает ему горло. Он рассекает его плоть, как масло, обдавая меня брызгами крови.
А затем он падает на землю, с бульканьем приближаясь к смерти.
Я смахиваю капли крови и встаю со стола.
Человек, державший нож, убил человека, который хотел причинить мне боль.
Но чего она хочет?
Глава 44
Эсме
Женщина, стоящая передо мной, на мгновение кажется привидением. Она высокая, брюнетка и красивая.
— Ты в порядке? — спрашивает женщина, оглядываясь на Феникса, который тихо воркует на диване.
Я, спотыкаясь, подаюсь вперед, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, но пока не делаю попытки прикоснуться к нему. Я не хочу, чтобы кровь этого чудовища была где-нибудь рядом с моим сыном.
— Эсме?
Я поворачиваюсь, когда она произносит мое имя. — Я... ты настоящая? — Глупо спрашиваю я.
Ее лицо вспыхивает от беспокойства, и она придвигается ближе ко мне, снимая мягкое пальто, которое на ней надето. Под ним на ней облегающее черное платье, подчеркивающее ее форму песочных часов.
Она подходит и набрасывает пальто мне на плечи.
— Ты дрожишь, — говорит она мне. — Меня зовут Светлана.
Светлана...
Почему это имя кажется таким знакомым?
И тут до меня вдруг доходит.
— Ты с Артемом, — говорю я. — Ты... ты помогаешь свергнуть Будимира?
— Да, — говорит она, выглядя довольной, что ей не нужно ничего мне объяснять. — Да.