— Это еще почему?
— Потому! Похищение невесты — свадебный ритуал. А ты пистолет выхватил и орал как дурак: «Это частная собственность! Вход воспрещен».
— Ну… я просто дурачился.
— Ты просто дурак по жизни. Не дай Бог, ребенок будет на тебя похож!
— Лучше, чтобы на тебя?
— А что?
— Когда все гости кричали «горько», ты потребовала, чтобы они отвернулись.
— Я злилась на тебя. Ты вынудил меня выйти замуж, используя самый мерзкий способ — через мою сестру.
— Я не об этом говорю. Как тебе удалось заставить их всех отвернуться? Почему они тебя послушались?
— Послушались они, как же! Никто и не думал отворачиваться!
— Им некогда было — они разбежались в страхе, когда из свадебного торта выползла твоя прожорливая змея! Ты так и не сказала, где взяла ее!
— Элементарно, — рассмеялась Аня. — Купила в зоомагазине.
— Мы с тобой идеальная пара, — подвел итог Виктор.
Юрий постучался к ним в комнату, заглянул.
— Вить, поговорить надо, — сказал он. — Извини, Анют, дела!
— А ну-ка иди сюда, — потребовала она.
Он зашел.
— Какие тут от меня секреты? Я тоже имею долю в этих делах!
— Да мы не о работе, — оправдывался он.
— А о чем?
Юрий замялся.
— Сознавайся, — требовала она. — Или я о тебе Виктору кое-что расскажу.
— Что? — В Викторе разгорелось любопытство. Узнать что-то пикантное о Юрке? Вот это да!..
— Сначала пусть говорит Юра, — отказалась Аня отвечать.
— Юра, говори! — приказал Виктор.
— Ты просил о Лике узнать, — растерянно пробормотал он.
— Говори! — потребовали Виктор и Аня одновременно.
— Она умерла, — тихо сказал Юра и опустил глаза.
Виктор посмотрел на Аню, она — на него.
— Она пыталась убить тебя, — напомнил он.
— Я знаю, — сказала Аня.
У всех на душе стало мерзко.
Анатолий
Барсов зашел в репетиционный зал.
Девушка в спортивных брючках и маечке читала на диване книгу. Темные волосы рассыпались по плечам. Он подошел к ней. Глянул на обложку. «Культурология».
— Учишься? — спросил он, чтобы как-то начать разговор с девушкой.
— В институте культуры, — ответила она. — Что-то здесь искал?
— Кого-то. Мне нужна Екатерина Вячеславовна. Не знаешь, где она?
— Радуйся! Это я.
— Ты? Мне Виктор… Меня послал… Клип и… — Он растерянно подбирал слова, не веря, что эта девушка, которая еще учится, работает хореографом.
— Виктор Робертович послал тебя ко мне репетировать для съемок клипа. Я правильно поняла? — строго спросила она.
Барсов кивнул.
— Ты опоздал на пятнадцать минут. Пришел в неподходящей одежде и обуви. Как ты собираешься ставить танец? В ботинках и галстуке? — Она разговаривала с ним требовательно, словно учитель с нерадивым учеником.
— Но… — начал он оправдываться.
— Не перебивай! — повысила Катя голос. — Я уже потеряла из-за тебя кучу времени! Придешь завтра к десяти утра. Форма одежды — спортивная. Принесешь диск с песней.
— Я не могу в десять, — возразил Анатолий, разозлившись, что с ним разговаривают в таком тоне.
— А я не могу в другое время. Не хочешь работать — решай сам свои проблемы.
Конфликт с хореографом продолжался и на другой день, и на третий. На каждой репетиции она была недовольна всем, что бы он ни делал, срывалась, кричала, не стесняясь в выражениях.
— Ты — как слон в посудной лавке! — кричала Катя во время очередной экзекуции. — Или ты считаешь, что это движение лобком вперед соответствует твоему сценическому имиджу? Мне не нужны сомнительные движения! Еще раз!
Она снова включала фонограмму, и пытка начиналась сначала.
— Стоп! У тебя слух есть? Медведь в детстве ничего не оттоптал? Слушай внимательно. Ты же в ритм музыки не попадаешь.
Музыка включалась заново. Взмокший и уставший, Барсов начинал репетировать танец сначала.
— Куда рука пошла? Разворачивайся. Не отставай от ритма. Быстрее. У тебя что, ноги не двигаются?
У него не было больше сил ни танцевать, ни терпеть оскорбительные крики. Она заметила его недовольство и завелась еще больше.
— Я не захлебываюсь от восторга по поводу твоего таланта! — Катя подошла к нему вплотную, бурно жестикулируя. — Меня просто бесит твоя эстрадная развязность обаяшки, любимца публики. А твое напыщенное самодовольство уже вот где стоит.
Барсов не выдержал:
— Хватит на меня орать! Тебе платят не за это, а за то, чтобы придумывала движения для клипа. Недостаток фантазии прикрываешь собственным психом.