Дорога из Пригорода-1 в Город-1 была непростой и долгой. Около полутора-двух часов на машине, если повезет не угодить в пробку.
Парковки территория больницы не предусматривала, поэтому Этан Вест некоторое время крутился между дворами ближайших жилых многоэтажек в поисках подходящего места. Наконец, припарковав свой горячо любимый вишневый семейный автомобиль под окнами одного из домов, он вышел и закурил.
Стив видел, что отец на взводе — к нему страшно было подойти, словно тот оброс невидимыми длинными шипами.
— Быстрее, Ди, — подгонял Этан, хотя его дочь совершенно не медлила. Она передвигалась в шустром темпе, не отставая от отца и брата.
«Придирается. Как обычно, — с неприязнью подумал Стивен. — Обычная демонстрация главенства. Самоутверждения. Какой же ты жалкий, отец».
Словно почувствовав его мысли, Этан зло зыркнул на сына. Тот сразу же отвел взгляд и сосредоточился на влажной тротуарной плитке, рыбьими чешуйками стелящейся до самых ворот больницы.
Это были тяжелые кованные ворота ручной работы. Верхушки их прутьев венчались острыми пиками, от которых вниз по спирали спускались чугунные лозы с остатками выкованных листов плюща.
Ворота стояли открытыми. Их запирали только на ночь, поэтому войти без проблем мог каждый желающий.
Далее необходимо было преодолеть выложенный старым плоским камнем больничный парк с огромным фонтаном в центре. Струи его уже давно не работали, поэтому вид у него был упаднический. Молящаяся статуя ангела стояла на потрескавшемся пьедестале посреди мутно-зеленой воды, поверхность которой засоряли бурые гниющие листья.
Ничего прекрасного от осенней поры здесь не наблюдалось. Ветер играл листьями шуршащий мотив неотвратимой смерти. Тихо скрипели почти облысевшие черные ветви дубов. Ни золота, ни багрянца под ногами — лишь коричневые мокрые или сухие ошметки листвы.
Казалось, будто «Больница Трех Настоятельниц» застыла во времени. В далекой забытой древности, где большинство болезней лечили методом кровопускания и гирудотерапии.
Но нет. На крыльце с пологим пандусом посетителей встречала камера. Это учреждение считалось одним из самых восхваляемых в городе. Несмотря на откровенно пугающий внешний вид, внутри все обстояло иначе: современный ремонт, первоклассное новейшее оборудование, качественные медикаменты и, что самое главное, вежливый и отзывчивый персонал.
Отделение онкологии располагалось на третьем этаже. Семью Вест заботливо вызвалась проводить миниатюрная молодая медсестра. Стивен отметил, с какой печалью дается ей дружелюбная улыбка. Она явно устала, очень устала улыбаться тем, кто, цепляясь за надежду, все-таки обречен.
— Палата 309. Дэбора Вест, — озвучила она и, постучав, отворила дверь.
Это была одиночная комната со светлыми стенами и широким окном, занавешенным выстиранной гардиной. Бабушка Дэбора как раз лежала в постели под капельницей. Напротив стоял небольшой столик и рядом — шкафчик для личных вещей. Также в палате была дверь в персональный санузел.
Увидев Этана и внуков, женщина от души заулыбалась. Взгляд ее зеленых живых глаз отторгал принятие болезни.
Стивену вдруг сделалось невыносимо больно. Он помнил бабушку такой сильной, бодрой. Она всегда выглядела младше своих лет и всегда поддерживала себя в опрятном виде. Память не могла выдать ни единого случая, когда бы Стив видел седину среди ее черных волос. Да и косметикой Дэбора активно пользовалась по сей день.
Отпечаток жестокой внутренней войны сильно изменил Дэбору. Бабушка хоть и старалась выглядеть хорошо, но теперь она походила на живую мумию. Болезненно пожелтевшая кожа сильно обвисла и облепила скелет.
— Боже правый, какие кислые физиономии явились ко мне в палату! — посмеялась она. — Что, врач сказал уже завтра хоронить?
— Не говори глупостей, мама, — подавляя злость, буркнул Этан Вест. — Мы пришли тебя проведать. Как ты себя чувствуешь?
Диера, тем временем, принялась выкладывать купленные отцом фрукты в плетеную пластиковую корзинку на столике.
— Все как обычно, дорогие. Все как обычно, — ответила Дэбора. Она хотела было сесть, но вспомнила про капельницу и наградила ее взглядом, полным недовольства. Вздохнув, она посмотрела на внука и снова заулыбалась. — О, как мило, Стив. Ты надел мой вязаный свитер.
— Только немного его засрал, — не дал тому открыть рта Этан.
— Ну и что? — женщина нахмурилась. — Можно подумать, ты никогда ничего не пачкал и не рвал. Это мальчишка, Этан. Мальчишки — не мальчишки, если не портят одежду и не дерутся.