Мужчина в плаще присел на корточки и в безответном молчании зажал несчастному рот, чтобы тот не орал, пока его заглатывают живьем. Лишь когда в вязкой массе очутилась голова, носитель убрал ладонь и довольно усмехнулся, любуясь тем, как внутри прозрачной раздутой шеи болтыхается и захлебывается слизью человек.
Его напарник осуждающе покачал головой.
— Стоило поговорить с Атлантом прежде, чем жрать.
— Да? Думаешь, Атлант благословил бы его, его жену, его детей, и отправил с миром на покой?
— Ясен хрен, что нет, но…
— Я избавил Атланта от лишнего геморроя. Он мне должен «спасибо» сказать.
Тело проглоченного начало биться в конвульсиях, глаза его испуганно раскрылись, практически вылезая из орбит. Мужчина в плаще, как загипнотизированный, наслаждался процессом мучительной смерти.
Роберта облекло в дикий ужас, он отступил, и, как назло, под подошву ботинка попала часть пластиковой бутылки из-под лимонада. Выцветшая этикетка затанцевала на ветру, заиграв названием «Удача».
«Сука!» — выругался про себя Браун-младший. Никогда прежде он не употреблял грубых слов.
— Кто там? — мгновенно напрягся тип со шрамом. Он вылетел из магазина, но Роб уже во всю сверкал пятками, убегая в сторону дома.
— Все приходится за вас, дебилов, делать! Вот просто все! — Длинноволосый зарычал в унисон со скорбящей головой на собственной шее.
Он выбежал из убогого помещения и устремился в другую сторону, намереваясь перехватить шустрого свидетеля.
— Постой, сопляк! — захохотал истеричный голос за спиной Роберта. — Не бойся! Эта сука не кусается, она просто хочет поиграть!
Снова истеричный смех. Позади гремело — нечто сшибало металлические ржавые мусорники. Браун не оборачивался, он уверенно бежал только вперед, понимая, что это чудище к людям точно не посмеет выйти. А до оживленного тротуара оставалось пробежать по прямой и завернуть за угол дома.
Внезапно прямо перед парнем возникла гигантская женская голова с разинутым в немом вопле ртом. Рассмотреть ее можно было в деталях: редкие волосы тонкими нитками влипали в слизь, глазницы без глаз зияли горюющими скважинами, вместо носа — скромный бугорок без ноздрей, а места скул больше напоминали симметрично стекающие капли, которые вот-вот сорвутся и полетят на землю.
Роберт пронзительно закричал. Звенящее эхо распугало остальных грачей на свалке, и те черным облаком взмыли к крышам.
Плечо парня сжали две крепкие руки. Его развернули, и теперь он смотрел в черные и маленькие, как у крысы, глаза хозяина этой отвратительной и противоестественной твари. В них стояло безумие, застывший злорадный смех. Рядом, в студенистой глотке, извивающейся из воротника плаща, все еще плавал утопленник с изувеченными коленями.
Присоединяться к нему Робу нисколько не хотелось, поэтому парень резко ударил преследователя в голень. Хватка на плечах ненадолго ослабла, но этого оказалось достаточно, чтобы юноша извернулся и побежал в другую сторону. Под утробный стон, тварь потянулась за ним следом, без труда растягиваясь до невообразимой длины.
Ее носитель тоже бежал, он почти настигал, но это только сильнее подстегивало Брауна-младшего не сбавлять скорость. Он понимал, что придется петлять по узким тропинкам до противоположного края дворов, нужно было просто продержаться. Пакет с «Мафиями космоса» потерялся где-то по дороге, однако огорчаться и думать об этом было попросту некогда.
Свалка пролетела мимо, как и магазин. Оставалось немного пробежать по прямой. Виски пульсировали от дико зашкаливающего адреналина. Роберт слышал: его все еще преследуют.
Наконец, долгожданный поворот из двора обрадовал далеким рыжим свечением фонарей, сопровождающих тротуар.
Но все внезапно почернело. Сильный удар заставил Роберта отлететь назад и распластаться на земле. Лоб заломило от боли.
— Блядь! — выкрикнул кто-то.
Насмотревшись на тошнотворно расплывающиеся очертания кирпичных стен, Роб приподнялся на локтях и увидел, как напротив него лежит мужчина со шрамом на щеке. Подобно рыбе, тот хватал ртом воздух, широко распахнув веки.
— Надо бросать курить, — задыхаясь и уперев руки в колени, выдохнул прямо над ухом Брауна длинноволосый.
Парень хотел было вскочить, но на него лавиной обрушилась слизь. Она обволокла его с ног до головы, забилась в ноздри и в уши. Голова жадно проталкивала его глубже в себя, подобно трапезующей змее.
— Он вышиб из меня весь воздух, черт бы его побрал, — тип со шрамом медленно поднялся, обняв собственный торс. Повертевшись, он рассмотрел себя со всех сторон, затем огорченно поник. — Будто в дерьме обвалялся.