Арслан согласно кивнул головой и протянул:
— Загадки… А отгадки ты знаешь? Нет? Жаль. Тогда, может, есть предложения?
— Что здесь можно предложить? — хмуро выдавил Соснин. — Если бы я был начальником, то предложил бы, — его голос зазвучал сухо и официально, — максимально активизировать проведение оперативно-следственных мероприятий по установлению и задержанию Самохина, а также мальчишек-грабителей.
— А в качестве подчиненного? — улыбнулся Арслан.
— То же самое…
Друзья так увлеклись, что не заметили, как подъехали Рано, Света и Шухрат. Нападение было неожиданным и поэтому увенчалось полным успехом. Повалив Николая, Света насыпала ему за воротник целые охапки снега. Рано, натирая снежком нос мужу, приговаривала:
— Будете еще говорить о работе? Будете?
Друзья сдались на условиях безоговорочной капитуляции и заверили, что больше не будут вообще разговаривать.
Возвращались, когда солнце уже сидело на вершине горы, усталые, но довольные.
Шухрат дремал на руках у отца.
Глава четвертая
— Сотворите божескую милость, товарищ капитан, перекиньте на другой участок, — жаловался Манукян. — Я уже виток вокруг нашей старушки-планеты накатал на этих проклятых троллейбусах. По ночам снится, что меня в компостер засовывают. Между прочим, вы знаете, что там творится в часы пик? Запросто могут придавить при исполнении, рискуете оголить уголовный розыск…
— Не паясничай, — нахмурился Николай. — Катайся дальше.
И Манукян продолжал троллейбусные поездки с Венькой Лялиным — искали грабителей, которые в тот день вскочили с магнитофоном в троллейбус у остановки «Горбольница». Самое трудное заключалось в том, что они могли не обязательно сесть в «свой» троллейбус. Венька не заметил номера маршрута, а здесь останавливались четыре троллейбуса, которые шли в разные конце города. Вот и приходилось ездить по всем направлениям.
Сегодня Манукяну попался «счастливый» билет — «555483». Женя улыбнулся сидевшей напротив девушке в очках. «Интересно, если поцеловать ее, очки будут мешать? Наверное, будут. Тьфу, опять ерунда в голову лезет… Так какова же вероятность встречи? Очень просто: в числителе — количество троллейбусов, умноженное на число остановок. Ну, а в знаменателе? Что в знаменателе? Пассажиры? Разумеется. При таких шансах преступника можно ловить, только имея в руках счастливый билет».
Венька стоял у кабины водителя, изредка бросая рассеянный взгляд на Манукяна.
Перед Туйчиевым сидел Брискин. Немолодой, полный мужчина, с холеным лицом, густой седой шевелюрой, в очках. Сегодня утром внезапная проверка расположенного у вокзала комиссионного магазина выявила семь незарегистрированных вещей, в том числе три каракулевых манто и два импортных транзистора. После проведенной вскоре очной ставки с Лялиной Брискин заговорил.
— Вы знаете, гражданин следователь, я в своем роде рекордсмен: уже много лет не попадался. У меня свой метод — я не у всех беру и не все беру. О, далеко не все! — Брискин приветливо смотрел на следователя сквозь толстые стекла очков. — Суровый урок прошлого, когда меня взяли, извините, с французскими комбинациями, пошел на пользу. Разрешите, — он кивнул на лежащие на столе сигареты.
— Курите, Брискин, — Арслан пододвинул ему пачку.
— Благодарю. Когда я вышел последний раз из колонии, решил — завяжу. Нет, нет, это не оправдание. Можете даже не заносить в протокол, — Брискин снял очки, тщательно потер их белоснежным платком. — Тем более, что не завязал. Стал брать только ценные вещи. Вы себе не представляете, — доверительно сказал он, — как хлопотно пристроить надежно вещь и не оставить за собой шлейфа.
— Вы отвлекаетесь, Брискин.
— Простите, но я должен постепенно настроиться. Такая конституция, иначе я вам нагорожу чушь. Правда требует настроя, ведь мне ее не часто приходилось говорить. А теперь все равно. Лучше конец с ужасом, чем ужас без конца.
— Хорошо, — Арслан улыбнулся одними глазами.
— И что мне помешало завязать? Ни за что не угадаете. Женитьба. Никогда не думал, что придется так мучиться. — Брискин закашлялся и потушил сигарету. — Можете поверить, я не юнец и судьба-злодейка не раз поджидала меня с кирпичом в руках в темных подворотнях. Но на этот раз, — он поднял указательный палец, — мне угрожало одно из самых страшных порождений человеческого бытия — брак. Как пел куплетист в моей молодости: «Дамы, дамы, дамы, дамы, через вас одни лишь драмы». Простите, вы женаты? — спохватился Брискин.