— Прямо так сразу? — улыбнулась Хафиза.
— Уж лучше сразу… Потом ведь все равно я вас познакомлю!
— Давайте оставим лучше на потом! — сказала, обходя его, Хафиза и, увидев его расстроенное лицо, добавила: — Мне в сентябре в университет на занятия. Может быть, тогда…
— Так можно считать это обещанием? — уже прокричал в калитку Санджар.
— Считайте… — донесся из темноты веселый голос.
На следующий день, когда Санджар шел по коридору управления к Саттарову, он встретил Тахира Усманова, лейтенанта из соседнего отдела.
Обрадованно пожали друг другу руки.
— Как съездил? — спросил Тахир.
— Как будто нормально…
— А в чем там суть?
— Презренный металл.
— Да что ты?! Чур-чур!
Тахир сделал страшные глаза и на цыпочках пошел от него прочь по коридору.
— Здесь несколько неточностей, — сказал Санджар, передавая папку с показаниями учителя Ачилова подполковнику.
Тот отстранил папку рукой:
— Оставьте ее себе… Ведь вам придется доводить дело до конца… Так какие же неточности?.
— Во-первых, учитель выехал из селения не первым автобусом, а поздно ночью, когда транспорт не ходил, а точнее — часа в 3—4 утра… И часть дороги прошел пешком до Чарвака…
— Откуда у вас эти данные?
— Я расспрашивал мальчишек в Хумсане, и старший брат одного из них видел Ачилова на проезжей части Чарвака, «голосующего» попутной машине в четыре часа или в половине пятого…
— Продолжайте!..
— У Ачилова был рюкзак. А здесь он пишет, что приехал в Ташкент с пустыми руками. И потом… Золотая монета, при продаже которой он был задержан, не единственная. И не досталась ему в наследство от бабушки, а предположительно взята вместе с другими ценными вещами в старой землянке, где прятались басмачи. Вот мой рапорт, и скоро прибудет акт обследования на месте… Я дал запрос…
— Очень интересно, — буркнул подполковник, углубившись в чтение. — Очень интересно… — повторял он, переворачивая страницы.
— Разрешите эксперимент, товарищ подполковник? — попросил Санджар, после того как Саттаров перестал читать.
— Что еще за эксперимент?
— Вы сейчас вызовете подследственного Ачилова, зададите ему несколько вопросов, а я подойду сзади, положу ему руку на плечо и скажу одну фразу…
— Ну… если эта фраза будет приличной, — я разрешаю, — и Саттаров нажал кнопку вызова конвойного…
— У меня к вам два вопроса, гражданин Ачилов, — начал подполковник. — Где же все-таки вы остановились в Ташкенте, и куда вы дели рюкзак?
— Какой рюкзак? Никакого рюкзака у меня не было. Какой рюкзак? — почти заорал Ачилов, вскакивая.
— Сядьте! — приказал Саттаров. — И успокойтесь! Так где и у кого вы остановились?
— У товарища по институту. А адрес я точно не помню. Там такие улочки… Послушайте, гражданин следователь, если я добровольно сдам найденный клад, я получу полагающиеся мне по закону 25 процентов?
— Боюсь, в создавшейся ситуации не вам диктовать условия. Вы были задержаны при совершении преступления.
— Подумаешь, пытался продать свою монету ювелиру. Что здесь противозаконного?
— А то, что вы ее и до этого пытались продать часовщику, завмагу и даже продавцу морса. Так где же рюкзак?
— У меня нет рюкзака! Сколько вам повторять… — Он опустил голову на сжатые кулаки и протяжно вздохнул.
Санджар, до этого сидевший у окна, тихо подошел к Ачилову, положил ему руку на плечо и, стараясь придать своему голосу интонации дурачка-Ульфата, попросил:
— Дай деньги! А я тебе спляшу!
Учитель дернулся, упал боком на пол из-под руки Санджара и с ужасом уставился на него…
— Я не убивал его! — заорал он. — Не убивал! — и зарыдал истерично, катаясь по полу и стуча головой о доски…
— Сесть! — жестко приказал Саттаров, и учитель, скуля и причитая, моментально уселся на стул.
— Я не уб-б-бивал! — клацая зубами и содрогаясь, повторял он.
— Вот акт экспертизы… — похлопал подполковник по папке на столе. — Отпечатки пальцев на камне и ваши — идентичны…
— Я не виноват… — отпил глоток воды, поданной Санджаром, учитель. — Он сам за мной гнался… Прятался. Я не знал, что это Ульфат, думал, грабитель…
— Вы шли с рюкзаком, — напомнил ему Санджар, и учитель кивнул головой, уже не возражая против рюкзака. — Затем почувствовали, что кто-то за вами движется. Так?
— Так. Так… — почти угодливо подтвердил учитель.
— Вы оцепенели… Вас охватил ужас, тем более, что за плечами у вас висел рюкзак.