Вот сюда-то, в этот балаган, и пришел вместе со своими учениками Свамиджи, чтобы провести киртан. Несколько преданных пришли пораньше, выбрали в парке лужайку, расстелили ковер (подарок Роберта Нельсона), сели на него и запели «Харе Кришна», подыгрывая на караталах. Тут же к ним подкатили мальчишки на велосипедах и, затормозив у самого ковра и не слезая с седла, уставились на них с нахальным любопытством. Начали собираться зрители.
Тем временем Свамиджи в сопровождении полудюжины своих учеников шел к парку, который находился в восьми кварталах от храма. Брахмананда нес фисгармонию и барабан Свами. Вид Киртанананды, который по просьбе Свамиджи обрил голову и облачился в просторные развевающиеся одежды канареечного цвета, еще больше усиливал общее впечатление. Водители притормаживали у тротуара, а пассажиры вытягивали шею и, разинув рот, смотрели на его вызывающий наряд и бритую голову. Когда преданные проходили мимо какого-нибудь магазинчика, покупатели, подталкивая друг друга, показывали на них пальцами. Люди высовывались из окон квартир, чтобы посмотреть на Свами и его группу, как на парад. Пуэрто-риканская шпана не могла сдержать бурной реакции.
— Эй, Будда! — вопили они. — Эй, пижаму снять забыл!
Они издавали пронзительные крики, подражая боевым кличам индейцев, которые слышали в голливудских вестернах.
— Эй, арабы! — заорал один шутник и принялся изображать нечто, что, по его мнению, было восточным танцем.
Никто на улице не имел ни малейшего представления не только о сознании Кришны, но даже об индийской культуре и обычаях. В их глазах окружение Свами было горсткой сумасшедших «выпендривающихся» хиппи. Но как относиться к самому Свами, они не представляли. Он был другим. Однако и он вызывал подозрения. Впрочем, некоторые, как, например, Ирвинг Хольперн, коренной житель Нижнего Ист-Сайда, испытывал симпатии к этому иностранцу, который «похоже, был очень приличным человеком с добрыми намерениями».
Ирвинг Хольперн: Многие терялись в догадках, кто же такой этот свами. Поэтому в их головах роились самые нелепые подозрения: они, похоже, ждали, что эти люди вдруг лягут на подстилки, утыканные гвоздями, или что-то еще в таком духе. Но мишенью их враждебности стал приятный, спокойный, воспитанный и, сразу видно, доброжелательный человек.
— Хиппи!
— А кто это — коммунисты?
Пока молодежь насмехалась, люди среднего возраста и пожилые качали головами и разглядывали процессию холодно и осуждающе. Путь в парк был омрачен ругательствами, непристойными шутками и напряженностью, но на этот раз их никто не тронул. После успешного киртана на Вашингтон-сквер Бхактиведанта Свами регулярно высылал на улицы Нижнего Ист-Сайда «наряды» из трех-четырех преданных, которые пели, подыгрывая на ручных тарелочках. Один раз их закидали яйцами и воздушными шарами с водой, а иногда они сталкивались с хулиганами, готовыми к драке. Но на них так ни разу и не напали — просто глазели, насмехались и орали вдогонку.
Сегодня соседи решили, что Бхактиведанта Свами и его ученики вышли подурачиться: пройтись по улицам в диковинной одежде, чтобы привлечь к себе внимание и затеять переполох. Соседи считали свою реакцию совершенно естественной для нормального, уважающего себя обитателя американских трущоб.
Итак, сама дорога в парк уже превратилась в приключение. Однако Свамиджи оставался невозмутимым.
— Что они говорят? — спросил он пару раз, и Брахмананда повторял.
Свамиджи всегда ходил с высоко поднятой головой, выдвинув подбородок вперед, и это придавало ему вид благородный и решительный. Он обладал духовным зрением и видел, что все находится под властью Кришны, а любой человек был для него вечной душой. Но и без того, даже с мирской точки зрения, его не пугало городское столпотворение. В конце концов, он был видавшим виды жителем Калькутты.
К тому моменту, когда появился Свамиджи, киртан продолжался уже минут десять. Сбросив свои белые туфли, словно у себя в храме, Свами сел на ковер рядом с учениками, которые прекратили пение и выжидающе на него смотрели. На нем был розовый свитер, а на плечах — домотканый плед. Он улыбнулся и, оглядев учеников, задал им ритм: раз... два... три-и-и. Затем он стал громко хлопать в ладоши, продолжая считать: «Раз... два... три-и-и». Зазвенели караталы, сначала невпопад, но он держал ритм, хлопая в ладоши, и ребята подхватили и тоже начали хлопать и неумело звенеть тарелочками, неспешно и размеренно.