В самом деле, следуя историческим документам, обнаруженным в Месопотамии, арии проживали здесь в середине II тыс. до н. э. Они четко осознавали свой «инородный» характер, ощущая себя пришельцами «с востока». Комментаторы ведийских текстов указывают на приход создателей этой литературы «с севера». К востоку от Месопотамии и к северу от Индии лежит Средняя Азия. Но что еще более поразительно, так это свидетельства комментаторов о «взрывном» происхождении культуры, запечатленной в сказаниях Ригведы и Авесты. На небольшой, четко ограниченной территории, в определенный и очень короткий промежуток времени и должна была возникнуть мощная духовная культура. И сегодня уже не возникает никаких сомнений, что этот культурный взрыв и произошел в аркаимской долине 4000 лет назад!
Каковы же были общие черты цивилизации протоарийцев в Аркаиме? Обычно чертами развитых цивилизаций считают мощную государственность (армию и аппарат подавления), высокую технологичность производств, эффективную экономику, наличие оформленной религии, научного знания, письменности и искусств. Аркаимская цивилизация являет нам совершенно уникальный тип альтернативного развития человечества безгосударственного типа. Вместо имперского принципа, положенного в основу всех известных развитых цивилизаций (сильная армия, захват все больших территорий, взимание дани с захваченных народов и их порабощение, расцвет культурно-досуговых форм центра за счет рабского труда провинций и т. п.), Аркаим явил нам гигантскую модель сосуществования человеческих сообществ в природном пространстве. Здесь совершенно иные приоритеты и критерии оценки «развитости». На первое место выступает натуралистическая зоркость, основанная на невыделении себя из природного мира. Если египетская религия изображала богов в виде животных (люди с головами птиц и зверей), то аркаимский мир не нуждается в таких трансформациях: люди и звери, земля и небо, свет и тьма выступают в логике аркаимского поселения как непротиворечивое единство. Человек таков, как он есть, и мир природы тоже дан в окончательном виде. Ум, память, трансляция опыта, интеллект даны человеку именно для разгадывания данного мира и встраивания своей жизни в него — также непротиворечиво, не захватнически, с прицелом на вечное органичное сосуществование. Утопия? Оказалось, что нет, вполне реальный жизнестроительный проект, блестяще осуществленный на территории Зауральского пенеплена четыре тысячи лет назад. Вместо сильного государства — союз городов. Вместо армии — колесничие, главная задача которых, скорее, охрана скота от «варварских» племен. Вместо царских дворцов и убогих лачуг бедняков — город-дом, почти хрустальный дворец из утопий Чернышевского: здесь есть тайные покои для интимной жизни людей, общее пространства для дружных и по-настоящему семейных трапез и сборов, место для ежедневного радостного труда и возможность заниматься наукой и искусством. Город-обсерватория, город мастеров, город ритуалов. Здесь всем достается равное жизненное пространство, достаточное для ощущения счастья и безопасности, для ощущения собственной значимости и одновременно причастности к общему союзу. Религия древних аркаимцев не требовала создания специальных храмов, поражающих простого смертного величием и размахом, вызывающих чувство собственной ничтожности и тленности перед лицом великих богов. Всё пространство ежедневной жизни оказывалось ритуальным, а специальные святилища нужны были для того, чтобы постоянно напоминать человеку о его связи с ручьями, деревьями, холмами и перелесками. Обмен велся здесь интенсивно и успешно, но дело было не в поиске «рынков сбыта», а в удовлетворении все более прихотливых и сложных потребностей мастеров и исследователей. Это была альтернативная экономика успешного натурального хозяйства — одновременно замкнутого и раскрытого постоянному информационному обмену. В каждой семье огромного города умели лить металл и обжигать горшки, ткать ткани и шить обувь, делать украшения и заготавливать продукты. Но эта «домостроевская» модель была принципиально открыта влияниям других: других семей, демонстрирующих свои достижения на общих городских ритуальных сборах на центральной площади, других городов, расположенных в удобной и обозримой близости. Иначе чем объяснить такой мощный всплеск единых по сути и неповторимых по реальному воплощению планировок разных городов, конструкций городских систем, предметов труда и быта, украшений и способов захоронения? Общность культуры, несомненно, обеспечивалась интенсивным информационным обменом, развитой и хорошо освоенной системой передачи знания новым поколениям (наставничеством), а также явным прогрессом сложной религии аркаимцев, в основе которой лежал, несомненно, культ почитания Вселенной в ее планиметрическом единстве — Космос, Хаос, Земля, Вода, Огонь и Воздух образовывали главные направляющие религиозной мысли аркаимцев. Их религия поразительно близка философии, и очень возможно, что в современном ее понимании она таковой и была: это было сверхзнание о месте человека во Вселенной, основанное на тонких и удивительно проницательных представлениях об устройстве Вселенной вообще. Конечно, важнейшее место в формировании этой цивилизации сыграло ее оформление в виде иносказательных песнопений, гимнов, которые и стали основными хранителями знания, своеобразным «каталогом» и «библиотекой» аркаимской культуры. Остатки аркаимской письменности в виде пиктограмм на глиняных горшках остаются пока неразгаданными. Но исключить существование развитой письменной культуры в аркаимско-синташтинской культуре тоже никаких оснований нет. Более поздние памятники письменности протоиндоиранских племен — Авеста и Ригведа — восходят к тем гимнам, что сложились здесь, в чашеобразной долине, образованной руслом маленькой степной речки с забавным названием Большая Караганка.