– Держи. Сам разберёшься или прокомментировать?
– Подожди, сейчас, – Михаил Аркадьевич быстро, одним взглядом охватил оба листа и стал перечитывать уже построчно.
– Понятно, – наконец кивнул он. – Это всё те же… крысы?
– Конечно. Строго по Андерсену, «Стойкого оловянного» помнишь? Сидит крыса на берегу и смотрит: что откуда и куда течёт. Запруд не делает, – улыбнулся Бурлаков. – Ты на истоки посмотри. Откуда ручейки текли.
– И в каких озерках собирались, – закончил фразу, не отрываясь от листов, Михаил Аркадьевич. – А ты, значит, перехватил и к себе завернул. Лихо!
– Кто не успел, тот опоздал, Мишка.
– Лихо, – повторил уже с другой интонацией Михаил Аркадьевич. – На этом вполне можно будет кое-кому кое-что прищемить. По многим азимутам.
– Финансирование запрещённых исследований, – кивнул Бурлаков. – Не просто сотрудничество, а пособничество и соучастие. Перспективы…
– Не учи учёного. Кроту и его… гм, банковским крысам сердечная благодарность. Расшифровывать его не будем?
– Незачем. Кому нужно и можно, те и так знают. А остальным… незачем. А крысок, тем более. Никто не то, что знать, подозревать об их существовании не должен.
– Предусмотрительно, – кивнул Михаил Аркадьевич и, наконец, оторвался от бумаг. – Думаешь, попытка реванша повторится?
– Уверен. Повторять будут, не сразу, постепенно, но обязательно. Так что, контроль над финансовыми потоками надо сохранить. Будем знать кто, откуда и кого финансирует, сможем перехватить.
– Не учи, – повторил Михаил Аркадьевич, отодвигая оба листа на свой стол. – Это я оставлю себе.
– Для того и сделано, – кивнул Бурлаков. – У Змея Кроту что есть?
– Если будет по результатам, – Михаил Аркадьевич кивком показал на отложенные листы.
– Принято, – кивнул Бурлаков. – Тогда слово председателю, – он быстро переложил свои бумаги в другом порядке. – Региональные захлёбываются. Скоро месяц с Хэллоуина, и только прибывает. И заметно меняется состав. Бывшие рабы и Имперские подданные. Вот смотри. Я вчерне прикинул.
Михаил Аркадьевич присвистнул, разглядывая таблицу.
– Однако… действительно поток.
– Пока ручей. Но становится потоком. Изыскивают родню, срочно оформляют браки, просто, – Бурлаков подмигнул, – в порядке исключения, – Михаил Аркадьевич понимающе кивнул и немного комично пожал плечами, дескать, понимаю, но по-другому не мог. – В иных региональных, Миша, две трети по-русски только ругаются. И то с акцентом.
Михаил Аркадьевич с удовольствием рассмеялся.
– Да, этого мы не предвидели.
– Всего предвидеть невозможно. Все намеченные задачи решаются. А заодно и многие другие. По твоему ведомству тоже.
– Да, я знаю, – кивнул Михаил Аркадьевич. – Спасибо, Гошка. Маяк ты поставил хороший, никого искать не надо, сами прилетают. А ещё что?
– Да я в Колумбии наслушался, – Бурлаков зло усмехнулся. – Вся эта сволочь расистская, рабовладельцы недобитые, претензии к нам, понимаешь, имеют.
– Что мы их Империю в хлам размазали? Или что рабов освободили? – весело подыграл Михаил Аркадьевич.
– Ну, первое они… приняли к сведению, скажем, так. Империя для них была декорацией. И с её крахом рухнуло и господство Говарда. А оно очень многим мешало. Самые рьяные «имперцы» были в Атланте. И колумбийцы сейчас их очень активно задвигают, перехватывая связи, сам понимаешь. Ко второму… большинство уже приспособилось. Нет. Что мы лучших работников, видишь ли, сманили. Квалифицированных рабочих и старательных подсобников. Кое у кого всё недоразбомблённое производство встало, – Бурлаков немного злорадно рассмеялся.
– Так мы ж им всех пленных отпустили, – продолжая игру, удивился Михаил Аркадьевич.
– Во-во. Вот пусть они теперь всех этих выживших не чествуют, а к работе приучают. Задача им не на один год.
– И зависимость от наших и других поставок, – кивнул Михаил Аркадьевич. – Да, интересные комбинации наклёвываются. С учётом, – он кивком показал на отложенные листы. – Но деньги тебе они дали, так?
– А куда бы они делись? – чуть-чуть преувеличенно удивился Бурлаков. – Дали, конечно. В утешение я им часть вернул.
– Это за фрукты? Слышал. Говорят, старый Говард рвёт и мечет, как ты его облапошил.
– Ну, – Бурлаков насмешливо хмыкнул. – Счастливый отец главы СБ и заводилы хэллоуинской резни пусть помалкивает. А то домечется по полной конфискации.
– Ох, до чего же гуманитарии кровожадны! Мы против них – ангелы кроткие незлобивые.
Бурлаков улыбнулся, поддерживая шутку, но ответил серьёзно.