— Мы здесь по личному делу, — мягко сказал Том. — Семейному делу. Мы не обсуждаем это дело с незнакомцами.
— Так вот кто мы, брат Том? — спросил проповедник Джек с ноткой укора в голосе. — Мы незнакомцы?
Том сказал:
— Если бы мы встретились в Вавоне или в убежище одной из заправочных станций, тогда я бы чувствовал себя достаточно расслабленно, чтобы обменяться историями. Но не в этом случае. Я нахожу подвергнутого пыткам и скормленного мертвым человека. А потом из ниоткуда выходишь ты.
— Я…
Том остановил его поднятой рукой.
— Позволь мне закончить. Я не выказываю враждебности и не хочу проявить неуважение, но я не могу доверять незнакомцу. — Он кивнул в сторону Бенни и других. — Манерам придется пропустить вперед здравый рассудок и безопасность.
— Понятно.
— Я спрошу еще раз… ты что-то знаешь об этом человеке, почему его убили или почему он не восстал?
Проповедник Джек засунул большие пальцы под ремень, и Бенни заметил, что он положил ребро правой руки на рукоять ножа. Бенни уже видел, как быстро мужчина может достать нож, и не питал иллюзий насчет того, что этот жест был случайным. Он осторожно сжал боккэн покрепче.
— Не думаю, что у меня есть нужные вам ответы, — пробормотал мужчина в пыльном плаще.
— Тогда, полагаю, мы здесь закончили.
— Закончили со мной или с этим бедным грешником?
— С обоими, — Том сделал небольшой шаг назад.
Проповедник Джек кивнул.
— Возможно, мы снова встретимся при более приятных обстоятельствах, брат Том.
— Это было бы хорошо, но маловероятно, сэр. Видите ли, мы направляемся на восток.
Улыбка проповедника Джека впервые померкла.
— Что? Вы покидаете горы? Когда вы вернетесь?
— Не думаю, что мы вернемся.
Это полностью стерло улыбку с лица проповедника. Он казался разочарованным и даже немного сердитым из-за этих новостей, а Бенни смотрел на Тома, пока его брат наблюдал за изменениями в выражении лица проповедника Джека.
— Что-то не так? — спросил Том, его лицо и голос сохраняли нейтральное выражение.
Улыбка вернулась, сначала робко, а потом во всей дерганой яркости.
— Не так? Почему, нет, кроме того, что это было бы благословением присесть, поесть хлеб и попытаться провести эту встречу заново в более цивилизованной обстановке. Боюсь, мы начали не с того. Ножи, сердитые слова и все такое.
Теперь улыбался Том и казался искренним, по крайней мере Бенни.
— Ага, — рассмеялся Том. — Думаю, это было не самой лучшей встречей. — Он пожал плечами. — С другой стороны, могло быть и хуже.
— Да, — сказал проповедник Джек с блеском в глазах, — точно могло быть.
Они так и стояли, в двух метрах друг от друга и мертвецом между ними, и у Бенни сложилось впечатление, что между ними шел совершенно другой разговор. Слова не произносились, но все их молча понимали. Кроме Бенни и, судя по ее лицу, Никс.
Проповедник Джек поклонился Никс и Лайле:
— Если словом или действием я вас оскорбил, милые дамы, — сказал он, снимая шляпу и снова кланяясь, — то мне искренне жаль, и я нижайше прошу прощения. «Руины» — не школа очарования, и в сложные времена мы часто забываем, кто мы и откуда пришли.
Лайла ничего не сказала, но ее медового цвета глаза стали менее напряженными. Никс коротко кивнула.
Проповедник Джек повернулся к Бенни:
— Мир тебе, маленький брат.
— Эээ… да, конечно. Вам того же.
Проповедник Джек проигнорировал Чонга, но взглянул на Тома с понимающей улыбкой.
— Я не стану снова предлагать руку, брат Том, из страха, что она снова повиснет в воздухе. Так что я просто отсалютую шляпой и попрощаюсь. Пусть Милосердный Господь спасет вас от змей, ловушек и зла людей.
Тут проповедник снова надел шляпу, поправил лацканы пиджака и направился обратно в леса, где исчез в тенях так быстро, что вся встреча стала казаться сном. Том и остальные стояли на месте еще целых пять минут, сначала прислушиваясь к тихим шагам проповедника Джека, а потом к лесу, когда вернулись обычные звуки.
Бенни выдохнул полной грудью и повернулся к Тому.
— Что все это было?
— Не знаю, — ответил Том.
Бенни видел, что Том встревожен. Он пошел за братом к краю дороги, и оба присели, чтобы изучить землю на звериной тропе, вдоль которой ушел проповедник Джек. Бенни наблюдал за Томом, пока тот палочкой измерял отпечатки ботинок мужчины.
— Походные ботинки хорошего качества, — пробормотал Том. — Пошиты до Первой ночи, что значит, они были или украдены, или куплены за большую сумму рационных долларов.