Собака в тишине бросилась на меня, это было хуже лая или рычания. Я закричала и побежала к двери, чуть не бросив нож. Вот вам и идея.
К счастью, дверь сразу открылась, и я выбежала, крича, захлопнула за собой дверь и надавила, чтобы она устояла. Собака прыгнула, размазала кровь по окну, когти били по нему, но оно не открывалось.
Я развернулась и побежала, пытаясь понять, куда идти. Я прошла на пару шагов на задний двор, когда поняла, что это не задний двор. Хотя мир все еще был голубоватым, и туман остался у моих лодыжек, он рассеивался, и проступало немного красок.
Я огляделась с ошеломлением. Я была окружена высокими елями и кедрами, тропа передо мной вилась среди кустов с гладкими зелеными листьями и розовыми ягодами. Холодный ветерок толкал меня, нес с собой запах соли.
Что такое?
Волосы парили вокруг моего лица из-за ветра, и я обернулась на дом.
Он пропал.
Там было больше высоких деревьев, они тянулись к серому небу, а под ними была скамейка, окруженная розовым садом.
На скамейке сидела девушка в старомодном платье, она смотрела на ладони на ее коленях. Она была смертельно бледной, хрупкой и низкой. Она была очень красивой.
Моя кровь остыла раньше, чем она посмотрела на меня. Она подняла голову, и я увидела, что половина ее лица сгнила.
Прокаженная.
Мэри.
Черт возьми.
— Я знала, что ты вернешься, — певуче сказала Мэри. — Ты никогда не убежишь.
Я сжала сильнее нож.
— Где я? — спросила я.
— Ни там, ни тут.
— Ты видела моего напарника? Декса? — это стоило попробовать.
Она улыбнулась мне черными зубами, и я не понимала, как считала ее красивой.
— Ты видела мою дочь, Маделин? — она оглянулась. — Вот она.
Я повернулась и увидела девочку, убегающую по тропе от нас.
— Она приведет тебя к нему, — сказала Мэри.
Я не знала, доверяла ли этому. Я не доверяла этой женщине. После всего, что случилось на острове Дарси, у меня не было повода. Она была убийцей, врала. И была призраком.
Но я не хотела задерживаться рядом. Я побежала по тропе за Маделин, вспоминая остров Дарси на каждом шагу. Я вспоминала, что там было, и не хотела допустить повторения.
Вдруг тропа резко повернула налево. Я застыла и увидела Маделин на каменистом пляже внизу, она бежала к маяку.
Не просто к маяку. Конечно.
Я вдохнула и смотрела, как пылающее солнце на серо-голубом небе опускается к морю. Солнце тут же пропало, и мир стал темным, как ночь.
Маяк загорелся, озаряя путь для меня. Наверху, где была большая лампа, я видела крупную тень мужчины. Это был не Декс, но я знала, что он будет нам. Если я найду его, то там. Я видела, что мне говорили, Вуаль подстроилась под мои воспоминания. Мною зачем-то управляли.
Тельце Маделин проникло в открытую дверь маяка и пропало внутри. Я оглянулась, боясь, что Мэри появится и столкнет меня с края. Но там была лишь тьма, деревья стояли так густо, что напоминали паутину ветвей.
Путь был лишь вперед.
Я спускалась по склону берега, двигаясь на свет маяка, туман рассеялся, и я видела свои ноги. На пляже черный океан разбивался рядом, небо казалось тяжелым и давящим. Я подняла голову, но там не было звезд.
Там были глаза. Миллионы глаз. Все смотрели на меня с черного бархатного неба.
Я поежилась и быстро отвела взгляд. Я подбежала к маяку и ощутила, как они следят за моими движениями.
Стоило мне войти в маяк, стало холоднее, и я ощутила старый затхлый запах гнилого дерева и водорослей. Было темно, несколько дверей вели в комнаты, которых тут не было. Я посмотрела на винтовую лестницу, слышала, как пропадают быстрые шаги. Свечи горели вдоль перил, озаряя скользкие ступени и чернильные следы водорослей на них.
В горле словно застрял кусок сухого тоста. Все инстинкты говорили мне не идти наверх, ведь я знала, кто ждет меня наверху, как раньше: Старик Родди был изгнан из моего мира, когда маяк взорвался, но он существовал тут, в этом царстве возле Ада.
Это был его дом.
Я игнорировала бабочек в животе и поднималась, стараясь не соскользнуть. Я одолею Родди ради Декса. Я одолею все.
Я поднималась, слышала при этом ноты пианино в воздухе. На первой площадке я заметила, что одна дверь открыта, и слабое сияние доносится из комнаты. Водоросли вели туда.
И я пошла туда.
Комната была большой и пустой, стены покрывали пятна ржавчины или крови. В центре было большое пианино, и я не видела, играл ли на нем кто-то. Ноты были печальными, но тусклыми, становились громче и заполняли комнату тревогой.