— Я, Ульма Кроу, передаю власть над своим именем, телом и душой моему покровителю в рамках заключенного нами контракта. Назови мне свое демоническое имя, и сделка будет заключена и навечно отправлена в мир универсалий! — замолкнув, харгранка сейчас смотрела на Лану.
Они уже все обсудили, и Лана знала, что ей нужно говорить. Ее душа трепетала, и слова полились сами собой. Но вовсе не те, что подсказала ей харгранка. А что-то более личное, глубокое и истинное. Сплетаясь с магией самого мира, они отдавались пульсацией по всему телу, меняя не только древние символы на белой бумаге, но и саму ее суть, саму душу, ненавидящую любые правила и запреты.
— Мое имя… Пусть будет — Ланатиэль! Я отказываюсь быть демоном Страсти, я стану твоим защитником и хранительницей. Ты никогда не увидишь от меня зла, ибо я нарекаю себя ангелом чудес. Пусть Спящие и сам мир услышат мои слова! В ваш идеальный порядок погибели закралась ошибка, и это я!
Свиток ярко засверкал в руках ведьмы, наливаясь всеми цветами радуги, и взмыл в воздух, на прощание озарив помещение фиолетовой вспышкой. Лана вскрикнула, сжимая грудь. Сребровласка сейчас чувствовала, как ее сердце сжимает и перестраивает ее собственная воля, собственное решение. Подняв взгляд, Лана сквозь боль прошептала, смотря в ошеломленные изумрудные глаза Ульмы:
— Не все же тебе одной мне лгать… Астер говорил, что он ангел, а оказался демоном и превратил твою жизнь в ад. Я решила сделать наоборот.
— Это невозможно. Нельзя просто так взять и исказить свою суть. Даже я смогла лишь изменить Эго на Ид. Превратить сердце демона в…
— А мне плевать, что невозможно. Я ангел чудес, — весело воскликнула Лана, распрямляясь.
Сейчас она чувствовала потоки силы, текущие в нее от ее контрактера. Видела ее удивленно-радостное лицо и сама ликовала. Распахнув пламенные крылья, она с наслаждением потянулась, а затем быстро поцеловала в щеку Айра и Ульму по очереди. Ее голос, мягкий, заботливый и завораживающий, пролился серебристым ручейком:
— Ангелы, демоны, добрые, злые… Ты ведь сама говорила, что вся разница лишь в том, какой направленности следует эндорим. Такова моя Воля! А сейчас, милая ведьмочка, пойдем в купальни и спать!
Встав из-за стола, Лана дернулась в сторону выхода, когда заметила, что Айр продолжает цепко ее удерживать за хвостик.
— Пусти-и-и… — жалобно протянула она ухмыльнувшемуся воину.
— Долго не задерживайтесь. У меня к тебе сегодня ночью тоже есть очень важный разговор. Потому рекомендую к нему тщательно подготовиться, — властно произнес Айр и подтянул ее за хвост поближе к себе, поднявшись и заключив в объятия. Счастливо пискнув, Лана прижалась к его груди и поцеловала, почувствовав, что его кулак, сжимающий хвостик, наконец разжался.
— Даже не вздумай засыпать, мы помоемся и придем…
— Мы? — удивленно вскинула брови Ульма, когда Лана взяла ее за руку и потащила за собой в сторону двери.
— Правило тридцать четыре! Если ты против, то почему я смогла это предложить? — ехидно прошептала она вспыхнувшей от стыда заклинательнице.
— А говоришь, не демон… Вон как ловко уже используешь мои собственные правила против меня, — прошептала ей в ответ Ульма. — А он с тобой довольно строгий.
— Ну, ему нравится быть командиром.
— А тебе? — девушки пошли через внутренний сад к уже восстановленным Ульмой купальням.
В саду группами прогуливались ланградцы, наслаждаясь ласковым, теплым вечерним ветерком и принесенными припасами. Ульма прижалась к Лане поближе, их звали присоединиться к празднику в честь первой ночевки под чистым небом, на что Лана лишь с улыбкой отрицательно покачала головой и, склонившись к ушку харгранки, ответила на заданный той вопрос:
— А мне нравится делать вид, что я ему подчиняюсь.
— Делать вид или подчиняться? — с интересом переспросила ведьмочка.
— Мы доверяем друг другу, и я знаю, что он никогда не причинит мне вреда. Так что грань между этими двумя понятиями у нас очень тонка… — таинственно захихикала сребровласка.