— А мы есть сегодня будем? А то последние два дня я уже заскучал по чему-то кроме вяленого мяса да сухарей, — усмехнувшись, произнёс Айр, чтобы сменить тему и, приложив усилие Воли, отпустил девушку, занявшись разведением огня.
— Ну, всё необходимое для эксперимента по готовке у меня собрано. Только давай без лишних ожиданий, готовить я пока только учусь… — неуверенно ответила она и, залив котелок из бурдюка с водой, села рядом с начинающим разгораться пламенем и забросила туда кое-какие местные овощи, собранные Азбденом. Их надежный проводник лично поручился по крайней мере за их съедобность, про вкус речи не было. Попробовав варево, Лана скривилась и принялась негромко напевать какую-то тоскливую песенку подслушанную в тавернах Тарсфола.
Буря продолжала яриться неподалёку, грохоча тысячами набатов. В эту ночь их небольшой костерок, разведённый в развалинах, вряд ли привлёк бы внимание мутантов. Вот уже три дня прошло, как они встретились с Азбденом на границах Пустошей. Верный своему слову, носитель зелёной Воли почти сразу их разыскал, стоило им только пересечь невидимый рубеж, отделяющий проклятые земли Лангарда от всего остального мира. Помощь мутанта оказалась бесценной, он хорошо знал эти земли и все те места, что позволяли скрыться от недобитых свежевателей.
— Если твой суп будет таким же кислым, как твое пение, я лучше съем свои сапоги. — принюхавшись к едкому запаху, произнес Айр, — Все-таки нам нужно было это выбросить…
— Сапоги? Это ты это еще просто не пробовал мою “особую” похлебку с кроликом Пустошей. Вот увидишь, еще будешь умолять о добавке, Лотаринг!
Девушка закончила нарезать небольшими кусками половину тушки пойманного вчера где-то Азбденом кролика и опустила подозрительное мясо в закипевшую воду, его стоило поварить подольше. У этого вида шестиглазых, безухих кроликов был весьма необычный внешний вид: всю их верхнюю часть прикрывал гибкий хитиновый панцирь, а на передних и задних лапах были острые и длинные, приспособленные, чтобы рвать мясо на части, когти.
Чем дальше они углублялись в Пустоши, тем более странные твари им попадались. Менялись даже немногочисленные растения, всё, что произрастало в этих негостеприимных землях, могло похвастать шипами, крюками или опасным ядом. Ненависть, пропитавшая эти края, изуродовала их настолько, что, казалось, всё дышало злобой. Прислушавшись к начинающим затихать раскатам грома, девушка ловко нарезала овощи, взятые в дорогу ещё в Равене, и посмотрела на спутника, курившего трубку в тени поодаль, так, чтобы дым уносило в сторону от неё. Айр знал, что она не любила запах табака.
— Как думаешь, что здесь раньше было? — тихо спросила Лана, помешивая начинающее закипать мясо, чтобы отвлечь парня. Тот явно волновался за их проводника, после боя с Повелителем, в котором мутант спас сотнику жизнь, Айр определённо стал относиться к нему с уважением.
— Чьё-то поместье, — безразлично пожал плечами бывший сотник королевской гвардии. — У дома каменные стены и два этажа. Да и строили его явно на века. Кто-то потратил большие деньги на это всё, и вряд ли подобное мог себе позволить какой-то крестьянин, скорее всего либо торговец, либо помещик.
— Там, у входа, были разбросаны детские игрушки… — тоскливо произнесла девушка, вспоминая брошенные изящные фигурки из дерева, изображавшие животных. Прошли уже десятилетия как их не касалась рука человека, под воздействием времени краска облупилась и слезла. Они выглядели покинуто и одиноко, при взгляде на них Лане почему-то вспомнилась Ульма.
— Мы не нашли скелеты людей, а большая часть мебели и утвари отсутствует. Уверен, жители просто покинули это место и, скорее всего, отправились в Баронства. Да где его черти носят? — ответил Лане рыцарь, пристально вглядываясь в тьму за пределами покосившейся оконной рамы, лишь изредка освещаемую далёкими раскатами уходящего грома.
— А ты когда-нибудь встречал потомков жителей Лангарда? — грустно усмехнулась девушка и принюхалась к кипящему мясу. От него исходил странный, но не то чтобы неприятный запах. — В Тарсфоле или Баронствах, не уплыли же они сразу все в Ларию, Айр. Я никогда даже не слышала о них. А ведь прошло всего шестьдесят лет.