Но чтобы держать под рукой еще двух героев, их следовало восстановить из каталистов, а для этого, в свою очередь, требовался прайм.
Увы и ах! Всё было либо проиграно в карты, либо растрачено на породистых лошадей, дорогие вина и антикварные вещицы! То есть, обобщая, промотано различными привычными и непривычными для докта путями…
Да, к сожалению нотариус Пратт был прав: Рутгер, лорд Данзас, был банкротом и неудачником, с какой стороны на него ни погляди.
Однако его верные герои вовсе не считали Рутгера банкротом неудачником. Они любили своего лорда и были полны решимости драться за него до конца!
После того как Дитер-крысолов отдал добытый крысами-разбойницами прайм егерю Людвигу, он уже не мог пустить в ход свою магию.
То же касалось и Тео — в своих первых эффектных выходках против нотариуса он несколько перестарался. И теперь у него не оставалось прайма даже на элементарное мерцание…
Выставив вперед мечи, Тео с Дитером встали плечом к плечу, намереваясь подороже продать свои жизни.
А что же герои лорда Ферткау?
Их глаза буквально искрились от прайма! Они были полны сил и озорства!
И они атаковали.
Тургрим и Нора — через заваленный землей ров. А Луиза с Эдной — по свежеобразованному льду реки!
Даже сухарь Гуго лорд Ферткау не мог сдержать улыбки торжества при виде того, как его любимцы засыпают разнообразными метательными снарядами героев этого выскочки Рутгера.
А воспрявшие духом нотариус Пратт и глашатай Жозеф, которые всю первую половину боя простояли смирно, как два старых пони (а вдруг победит Рутгер?), принялись делать ставки, кто именно умрет первым — Тео или Дитер. Даже им, несведущим в битвах героев, было ясно, что силы героев лорда Данзаса истощены, что восполнить их нечем, а значит с минуты на минуту кто-то примет смерть…
Находясь на грани отчаяния, Рутгер выложил на стол свой последний козырь — волчью братию Людвига.
Призванные к жизни лихим посвистом егеря, появились они: Уголек и Снежок.
Оба зверя были возбуждены — их уши стояли торчком, а шерсть на загривках топорщилась дыбом.
Волки стремительно контратаковали героинь на льду.
Один — это был Уголек — вцепился в длиннополое синее пальто Луизы, повис на нем, а затем рванул, сбив девушку с ног.
Второй вступил в смертельное единоборство с пантерой Пуговицей.
Та, изогнувшись дугой, шипела словно обычная дворовая кошка и скалила на Снежка свои острые зубы, привыкшие рвать теплое парное мясцо.
Но Снежка было не пронять! В прыжке он свалил Пуговицу с ног и они принялись кататься по льду, оглашая окрестности воем, визгом и рычанием!
Самодовольная улыбка сползла с некрасивого лица Гуго.
Исход боя вновь был не очевиден! Прекратили бесстыдный торг и нотариус с глашатаем…
Даже Тео с Дитером воспряли духом, видя успехи своих. Они слаженно бросились вперед и взялись в три меча щекотать гиганта Тургрима.
Однако гигант легко отразил их натиск, устроив очередное землетрясение…
Переменчивое военное счастье в ту минуту колебалось вблизи от точки равновесия. Гуго понял: самое время вводить в бой стратегические резервы.
— Ваше слово, господин механик! — крикнул он, оборачиваясь к своей карете.
Выяснилось, что в крыше кареты прорезан искусно замаскированный люк. И сейчас створки люка распахнулись! Из него по пояс высунулся придворный механик лорда Ферткау по имени Бонавентура.
Лицо Бонавентуры было наполовину скрыто под защитными очками. А на голове у него сияла медная каска с острым граненым шпилем-навершием.
— Я готов, сударь! — воскликнул механик.
У Бонавентуры была возможность следить за полем боя при помощи перископического прибора, сконструированного его учителем, несравненным профессором Овусом.
Поэтому он ориентировался в обстановке не хуже Гуго. Механик успел заранее определить наиболее важные объекты и заранее прицелился.
Внутри кареты на специальном поворотном станке, приводимом в движение педалями под ногами Бонавентуры, была собрана борзострельная пищаль, работающая на энергии прайма и паров ртути.
Бонавентура совместил прицел пищали с маячащей в отдалении фигуркой Тео и нажал на спусковой рычаг. Град смертоносных свинцовых желудей с неподвластной разуму скоростью осыпал мастера фехтования и рукопашных схваток.
Возможно, будь у Тео побольше энергии, он бы успел превратить свои мечи — прямое Жало и волнистый Клюв — в два ревущих диска, и тем самым отразил бы свинцовый град.
Собственно, Человек-без-Лица попытался это сделать. Но при отсутствии энергии подобный прием был обречен на неудачу. Мечи не успели раскрутиться как следует и потому не смогли отразить свинцовый поток. Разом полторы дюжины пуль пронзили грудь героя.