– Я дальше не пойду. Зачем ты меня сюда завел? Здесь нет людей.
– Ирка там, – парень вытянул руку вперед.
Остановившись у канализационного люка, Михаил сплюнул.
– Все, притопали. Ну, я пошел.
– А ну, стоять!
– В чем дело? Я вас проводил, теперь мне бежать надо.
– Издеваешься?
– Вы чего, не врубились? Мы внизу живем.
– В люке?
– Ну да. Там тепло, нам по кайфу. Летом в основном на вокзалах тусуемся, а вот зимой там запросто окоченеть можно. В прошлом году Борька заснул под мухой на лавке и дуба дал.
Катарина хотела задать следующий вопрос, но в это время из люка высунулась голова.
– …! – выругался неизвестный. – Мишка, какого ты орешь здесь?
– Серый, все в порядке. Я тетку привел.
– А за хреном она нам?
– Она к Ирке. Ты, это… проводи ее, а то она трясется от страха, – засмеявшись, Михаил был таков.
Голова окинула Катку оценивающим взглядом, после чего пробурчала:
– Заваливайся.
– Куда?
– … три раза! Сюда! Че, отупела совсем?
– Я туда не полезу.
– Тоды покедова. – Голова исчезла.
– Не уходите. Мужчина! Вы меня слышите? Позовите Ирину.
– Да иди ты, – послышалось снизу.
– Я заплачу.
Аргумент подействовал. Голова нарисовалась вновь.
– Сколько дашь?
– А сколько хотите?
– О!.. Вижу, ты человек правильный. – Серый наконец соизволил вылезти из люка.
Отряхнувшись, он склонил голову набок и выпалил:
– На три бутылки, закусь и флакон духов Нюрке в подарок.
– Лучше озвучьте сумму.
Бомж принялся складывать в уме цифры.
– Двести плюс сто тридцать, плюс сорок, плюс сто… Итого – тысяча.
– Четыреста семьдесят, – пискнула Копейкина.
– Тысяча! И не спорь. Не хошь – не будет тебе Ирки.
На данный момент Катке было жизненно необходимо увидеть Ирину, поэтому, отдав мужику две пятисотки, она быстро проговорила:
– Зовите.
Но не тут-то было. Спустившись в дырку, из которой, к слову сказать, пахло далеко не розами, дядька изрек:
– Следуй за мной.
– Вы обещали позвать ее на улицу! – взвизгнула Копейкина, чувствуя себя облапошенной и униженной.
– Не кипятись, не кипятись, – затрещал бомж. – Ирка вчера ногу подвернула, лежит она. Ходить ей тяжело. Не силком же бабу тащить? Ну будь ты человеком, не кочевряжься. Никто тебя из наших не тронет, мы живем дружным коллективом. У нас даже тараканы почти ручные. Давай, осторожней ступай, а внизу я тебя подстрахую.
И Катка решилась. Вдыхая тошнотворный теплый воздух, вырывавшийся из люка, она полезла за Сергеем в темноту.
– Здесь осторожней, – напутствовал Серый, – так, еще немножко – и ты у нас в гостях.
Внизу Катарина осмотрелась. Зрелище, надо заметить, было не для слабонервных. Туннель, изнизанный трубами разного диаметра, казался бесконечным. Вдали виднелся желтый свет.
– Ирка в спальне, отдыхает, – осклабился провожатый.
Свернув вправо, Сергей два раза саданул по трубе.
– Зачем вы это сделали?
– Крыс отгоняю, они, гады, совсем в последнее время обнаглели. Нас ваще не боятся.
Катарина замерла.
– Здесь еще и крысы есть?!
– А ты как думала, в мавзолей попала?
Сделав пару шагов по направлению к свету, Копейкина едва не лишилась рассудка. Нет, честное слово, лучше бы ее подземный променад оказался ночным кошмаром. Такого не увидишь даже в голливудских фильмах ужасов! Огромных размеров тараканы кишмя кишели на стенах, трубах и бетонном полу. Тараканы были совсем не такие, каких москвичи частенько могут встретить ночью в своей кухне. Подземные тараканы выглядели в десять раз более устрашающими.
Ката сжалась. Было страшно даже дышать, не говоря уже о том, чтобы и дальше следовать за Сергеем.
– Чего остановилась?
– Та-та-тараканы!
– И че? Первый раз видишь, что ли?
– Таких – да.
– Не боись, не тронут. Да не стой ты столбом, иди скорее, в спальне их меньше.
«Спальней» оказалось помещение со светом и трубами, на которых возлежали несколько бомжей.
Сергей не соврал, здесь действительно, по сравнению с «прихожкой», суетилось всего лишь несколько усачей.
Топнув ногой, Серый потряс пятисоткой и возвестил:
– Гуляем, пацаны, у нас бабло появилось.
Зачуханный дедок, которому, судя по лицу, давно перевалило за восемьдесят, едва слышно прохрипел:
– Сабантуйчик устроим.
– А почему только пацаны? – раздался голос существа в черном тулупе. – Девушки тоже погулять хочут.
– Гулена, – огрызнулся Сергей. – Ты, шалава, уже нагулялась. Лежи молча, хромая скотина.
– Трубы горят, я окочурюсь. Сереж, налей граммульку. Трясет меня. Изнутри горю.
Катарина прихлопнула подбежавшего к ноге таракана.
Сергей саданул тетку в тулупе ладонью по голове.
– Ирка, курва, к тебе человек пришел. Харе из себя королеву строить.
– Плохо мне. Горю!
– Дай ей вчерашнего, – прогундосил мужчина с бородой. – Пусть пригубит, а то ведь и правда сдохнет.
Сергей достал из-за трубы флакон моющего средства.
– Упейся, зараза!
Ирина схватила бутылек, открутила крышку и припала губами к горлышку.
Катарина закричала:
– Что вы делаете? Она же отравится!
– Не гони, Ирка всех нас переживет, у нее желудок из стали сварен.
– Ой, хорошо, – шептала бомжиха. – Ой!
Ее руки ходили ходуном, голова тряслась. Как только она опустошила полфлакона, Сергей вырвал у нее из рук бутылек со словами:
– Хватит с тебя.
Кутаясь в тулуп, Ирина закрыла глаза.
Копейкина подошла к женщине.
– Ирина, вы можете сейчас разговаривать?
Не открывая глаз, тетка кивнула:
– Погодь пару минут. Мне сейчас хорошо будет. Только вот отлежусь, согреюсь, и покумекаем.
Боясь взглянуть в глаза обитателям канализационного люка, Катарина таращилась в пол. А Сергей решил изобразить из себя гостеприимного хозяина. Подняв с пожелтевшей газеты зеленое яблоко, он протянул его Катке:
– Поешь, пока Ирка оклемается.
– С-спасибо. Не хочется.
– Ну, как знашь, мое дело – предложить. Ты садись, не стой.
Затылок раскалывался от нещадной боли, желудок был готов расстаться со съеденным завтраком, а сердце выпрыгивало из груди каждый раз, как только взгляд Копейкиной натыкался на гигантских тараканов.
Ирина пришла в норму через четверть часа. Невероятно, но после выпитого средства ей действительно стало намного лучше. Тряска конечностей прекратилась, лицо озарила хмельная улыбка, а в глазах даже появился блеск.
Свесив ноги с трубы, она зевнула и, уставившись на Кату, спросила:
– Какие проблемы?
– От Михаила я узнала, что вы были знакомы с женщиной, которую три дня тому назад убили недалеко от салона красоты.
– С Надяхой-то? Ну да, знались мы.
– Расскажите о ней все, что вам известно.
– За просто так я балакать не согласна.
– Говори, – рявкнул Сергей, – она уже за все заплатила!
Вытянув губы трубочкой, Ирина протянула:
– Ну, раз заплатила, тогда… конечно. Только с чего начинать?
– С начала.
– Лады. Значит, впервые я увидела ее где-то в начале октября. У метро Надюха ходила. Несколько дней я ее замечала – уже думала, конкурентка на нашей территории появилась. Начала за ней наблюдать. А она ходит взад-вперед, милостыню не просит и не пьет. Думаю, что-то тут не то. Сказала Серому. Решили мы ее прищучить. Сама понимаешь, лишние люди нам здесь не нужны, поэтому выяснить, что да как, необходимо. Короче, подвалили мы к ней, поговорили по душам, и выяснилось, что Надьку из дому родная дочь выставила. Во!
– Сучка! – выдавил Сергей. – Таких дочерей душить надо.
– Не говори, – согласилась Ирина. И, посмотрев на Катку, добавила: – Серега тоже по вине дочурки на улице оказался. Продала квартирку вместе с отцом, а новые владельцы его пинками под зад выставили.
– Проехали, – отмахнулся мужик. – Говори про Надьку.