- Ты хочешь сказать, мне не удается победить страх, потому, что это страх Мэка?
- Он очень боится людей, - кивнул Сонтхи, - ты предположила правильно - на мальчика он напал от страха. Он не понял, что это безобидный ребенок, он видел страшного ЧЕЛОВЕКА. Страх часто порождает агрессию, и тигры в этом ничуть не отличаются от людей. Чем-то люди его сильно напугали, и теперь он в каждом двуногом без шерсти видит опасную тварь, которую нужно как можно скорее уничтожить. Пока она не уничтожила его.
- Но если это так, как ты говоришь... - я остановилась у клетки, заворожено наблюдая за дергаными движениями полосатого хвоста.
- То что? - напомнил Сонтхи.
- Тогда я знаю, что делать, чтобы Мэк вышел из клетки!
- Он никогда не выйдет из клетки, - покачал головой монах, - тебе не удастся победить страх целой страны. В нем все равно будут видеть чудовище.
Мелькнула мысль. Дикая, сумасшедшая. Настолько, что я сначала оттолкнула ее. Но она вернулась, назойливая, как рыночная цыганка.
- Чтобы Мэк вышел из клетки, кто-то должен зайти в нее, - медленно, словно ступая по сырым яйцам, проговорила я и сразу же поправилась, - Не кто-то. Это должна сделать я. Если я зайду в клетку...
- Ты сошла с ума, - убежденно сказал Сонтхи, - надо сказать Шену, чтобы он отвел тебя к врачу. Слышал я, что у всех русских в голове тараканы...
Последние слова он произнес коряво: " cockroaches in my head". Я даже не сразу поняла, что это не пересказ голливудского ужастика, а русская идиома. А, сообразив, рассмеялась. Мне вдруг стало очень легко. Хотя, почему "вдруг"? Правильно поставленная задача - на девяносто процентов решенная.
- Нет! - резко сказал Шен.
Мы стояли рядом с прангом, тайским вариантом кхмерской башни, похожим на гигантский початок кукурузы. Вокруг неторопливо текла обычная жизнь монастыря, имеющего некоторый доход с туризма: монахи улыбались и занимались своими делами, миряне молились, туристы глазели. По территории печально бродила одинокая коза, потерявшая подружку, ей составляли компанию пять разномастных, беспородных, но одинаково облезлых собак.
Облезлых не из-за лишая или еще каких-то заразных болезней, а, скорее всего, от жары и не слишком правильного питания - кормили их здесь остатками риса.
Впрочем, псы из за своей непривлекательности не переживали, носились за козой, приставали к детям, поднимали лапы прямо на местные святыни - и никто их не гонял.
- Шен, что значит "нет"?
- То и значит. Ты туда больше не пойдешь.
- Ты принял решение за меня? - я даже не обиделась. Просто сильно удивилась, - На каком, прости, основании?
- На том, что ты, явно, крезанулась, а я, пока, сохраняю здравый рассудок. Но если тебе нужны формальные основания, то вот там, на холме, неплохо ловит интернет и можно поболтать по скайпу.
- И? - не поняла я.
- Позвоним в Москву. Твой муж скажет то же самое.
- И что? - я пожала плечами, - Во-первых, я не уверена, что он скажет именно так. А во-вторых, даже если скажет - это его частное мнение, которое я, конечно, учту. Но решающим оно не будет.
- Не понимаю, - Шен помотал головой, как пес, которому вода попала в ухо, - он твой мужчина, ты его любишь...
- Так и есть, - согласилась я.
- И ты не откажешься от своей блажи, если он тебя попросит?
- Если Сережа меня попросит, я откажусь даже от места в шлюпке на тонущем "Титанике", - сказала я. - Он это прекрасно знает. И именно поэтому никогда ни о чем не просит. И я тоже знаю: если он нарушит это незыблемое правило, значит, это абсолютно необходимо.
Тень от пранга достигла наших ног. Полдень. Скоро жизнь в монастыре должна была замереть из-за жары. Поток туристов уже схлынул. Фиеста...
- Все это слишком сложно для меня, - отозвался Шен, - Спорить не буду... Но с Москвой ты все же поговоришь. Прошу тебя... Пожалуйста, Пол.
- Хорошо, - кивнула я, - без проблем. Поехали. Где там твоя волшебная точка?
Со всеми этими метаниями туда-сюда, монахами, бандитами и прочими делами, я так толком и не успела осмотреть местный городок Канчанабури. Тот гест, где мы поселились с самого начала, не в счет. Он располагался в китайском квартале. Я-то, правда, никакой разницы не ощутила, но Шен уверял, что она есть - и существенная.