— Че за бред! — возмутился здоровяк. — Я в июне был там. Лично смотрел зачетные и экзаменационные листы. Везде напротив фамилии нашего практиканта стоял прочерк.
— Я тоже видел эти листы, ты ж сфоткал тогда их и мне отправил, — кивнул Артем Борисович. — А сейчас мне показали те же листы, но без прочерков, а с зачетами и отлами напротив фамилии практиканта. Я тебе даже больше скажу: один из преподавателей, восхищенный манерой Капустина сдавать экзамены без подготовки, даже снял на свой телефон, как эрудит Сергей подходит к столу с билетами, не глядя, вытягивает один из них, и тут же, усевшись перед экзаменатором, начинает без запинки шпарить ответ. Мне показали это видео. И там был точно наш практикант. Ставший, правда, чутка поздоровее, но Сергей — это точно.
— То есть, в начале лета, когда экзамены только закончились, Капустин официально считался в институте оставленным на второй год, пребывающим в академе, отпускником. А под конец лета вдруг всплыли факты, что он, на самом деле, очно великолепно сдал все экзамены, и без проблем перевелся на второй курс, — подытожил услышанное здоровяк.
— Угу, — кивнул Артем Борисович. — Заинтересовавшись этим феноменом, далее я зарылся в отчетную документацию по нашему городу. И выявил вскоре необъяснимый статистический перекос по общему количеству тяжких преступлений в Нижнем Новгороде. Вообрази, четыре месяца назад этот показатель вдруг десятикратно сократился. И далее от месяца к месяцу продолжил бодро уменьшаться. Так что в текущем месяце уже практически обнулился.
— Считаешь: практикант наш к этому как-то причастен?
— Не исключаю такой возможности… Да че там. Учитывая способность его таинственного Хозяина создавать в месте ожидаемой гибели людей эдакие жуткие отражения нашей реальности, причастность Сергея к столь радикальному искоренению городской преступности напрашивается сама собой.
— Не-не-не, вот сейчас не сходится, — запротестовал здоровяк. — После отражений, ведь, всегда оставались горы трупов. А здесь, наоборот, сокращение тяжких преступлений. То есть, совсем, выходит, без жертв.
— Не совсем так, — поморщился Артем Борисович. — Параллельно с начавшимся четыре месяца назад сокращением тяжких преступлений в нашем городе прослеживается еще четкая тенденция роста онкологических заболеваний. Конечно, здесь рост не такой впечатляющий — всего на несколько процентов, что почти в пределах естественной погрешности, но последние четыре месяца показатель по онкологии все-таки непреклонно движется вверх. И еще так же заметно возрос в городе процент бесследного исчезновения людей.
— Потерянные души? — хмыкнул Митюня.
— Похоже на то, — кивнул Артем Борисович. — Причем, счет их идет уже на десятки.
— Твою ж мать!.. И ты так спокойно об этом говоришь⁈ Ведь с таким количеством миньонов матерый хаосист от нашего города камня на камне не оставит!
— Успокойся. Во-первых, все вышесказанное пока исключительно лишь мои домыслы. Во-вторых, я верю, что у Сергея хватило ума: как-то обезопасить родной город от столь незавидной участи.
— Какого ума? О чем ты? — всплеснул руками здоровяк. — Наш практикант — всего лишь девятнадцатилетний пацан!
— Который к своим юным годам повидал и испытал уже столько, что иным древнем старцам даже не снилось.
— Борисыч, хорош из пацана икону малевать!
— Вот увидишь, он всех нас еще весьма удивит.
— Ага! Только я сперва ему уши надеру хорошенько, когда поймаю.
— Ну попробуй, — раздался вдруг с другой стороны лавочки в ответ здоровяку насмешливый юный голос.
— Привет, Сергей, — обернулся к усаживающемуся рядом практиканту Артем Борисович. — Давно за нами наблюдаешь?
— Это смотря с какого раза отсчет вести, — хмыкнул загадочно вновь прибывший.
— А как же барышень своих проведать?
— Еще успеется…
— Я был уверен, что ты легко разгадаешь мой несложный ребус.
— Да уж, с тридцатидневным карантином моих девчонок вы, конечно, жестко отчубучили.
— Борисыч? Пацан? Да как так-то? — схватился за голову совершенно ошалевший от такого поворота здоровяк.
Глава 2
— Приступай! — отовсюду громыхнул вечно недовольный голос Хозяина.
Здравствуй утро. И здравствуй долбанная тренажерка до чертиков опостылевшая за три месяца безвылазного заточения в Мираже Хозяина, куда меня в очередной раз без спросу забросили из уютной зеркальной спальни-кокона, едва протер глаза.
— Может сразу на мешалку или в давилку? Там хоть какой-то прогресс от тренировок, — дерзнул я возмутиться, зевая. И тут же рухнул на пол, корчась от пропущенного через тело высоковольтного разряда… Вот сука! Меня вновь проняло так, будто не существовало прокаченной за двадцатку Выносливости, и замотало во все стороны, как безвольную марионетку.