— Придержи коней! — окликнула ее Лера. — Я вас специально не пугала, больно надо. А если так хочется назначить плату за поступки, то как насчет запертых перед выступлением парней? Сколько стоит откупиться от такой подлости?
Тыкала она наугад, но, кажется, попала. Глаза Леноры заметались по сторонам.
— Ко мне это отношения не имеет, так что пусть они сами разбираются, — уверенным, но слишком высоким голосом заявила она.
— Ну, ну…
Судя по реакции блондинки, все же напакостила она. А вот Пинна с Беллой ни при чем: эти двое переглянулись недоуменно и с немым вопросом уставились на подругу.
Закончив с косой, Лера надела форменно платье. Сейчас она собиралась в город. Желудок уже сжимался в болезненных спазмах, и голова от магического истощения и голода неприятно кружилась — следовало срочно поесть. И поскольку ужин в столовой давно прошел, оставались кафешки.
Когда дверь за Дартс закрылась, Ленора подскочила к ее кровати и в порыве злости ударила по подушке.
— Проклятая выскочка! Думает, клиентке лэра Маркуса все позволено⁈ Ха! — Ленора обвела подруг злорадным взглядом. — Она ошибается! В академии есть кое-что, где имя и власть патрона не имеют значения.
— И что это? — скептически спросила Белла.
— Игры! В командных играх студент обязан участвовать вне зависимости от того, против его патрон или нет. Вызовем студенток из Клацилии!
— П-ф, только с ущербной и играть! Она и так слабая, а с поля и вовсе пустой придет. Видели её ауру? Из-за нее у нас не будет ни единого шанса.
— Вот именно! Пусть все поймут, наконец, какое Дартс ничтожество, и поймут, что она тянет нас на дно. Тогда все от нее отвернутся! Все! А самое главное — в лепешке разочаруется лэр Маркус!
Окна, распахнутые двери кафе и ресторанов, фонари — всё изливало на улицу теплый призывный свет. Под его натиском звезды на ночном небе стыдливо тускнели, а тени прятались по закоулкам, словно воры. Теплый ветерок доносил звуки музыки и ароматы еды.
Лера миновала пару ближайших кафешек (они были под завязку набиты студентами), ресторан (тот выглядел слишком дорого) и остановилась у входа на открытую каменную площадку, заставленную круглыми столиками на двоих. Деревья и живая изгородь, окружавшая площадку, были увешаны гирляндами крошечных светляков, а в центре, на небольшом возвышении, играли музыканты. Душевная мелодия и обалденные запахи от открытых жаровен, дымивших позади площадки, не просто манили — они соблазняли.
Сглатывая набегающую слюну, Лера осмотрелась в поисках свободного места.
— Все занято! — раздался позади писклявый девичий голосок, и три девушки в нарядных легких платьях обогнули Леру и, встав прямо перед ней, загородили вход.
— Надо было остаться в том ресторане, — недовольно ответила «пискле» высоченная девица в оливковом с золотистой вышивкой платье.
— Вместе с альтийскими «репейниками»⁈ Ни за что! Цепляются, будто у них в академии своих девушек нет.
Посверлив взглядом спины незнакомок, Лера собралась уходить. Не было ни капли желания выслушивать их мнение о своих однокурсниках. Да еще форма эта со знаком академии… Все же надо было концертное платье надеть.
— Наверняка их собственные «репейницы» вцепились в Маркуса ван Сатора, — хмыкнула «оливковая», — вот остальным и не хватает внимания.
Услышав имя Маркуса, Лера замерла на полшаге.
— А это не он там? — сказала вдруг третья девушка, пристально вглядываясь вглубь площадки.
— Кто? — не поняли ее подружки.
— Да лэр Маркус же!
Разум отказывался верить, но сердце уже встрепенулось, забилось как ненормальное. Лера зашарила взглядом по сидящим на площадке.
— Вон, слева от нас, — дала наводку «третья». — Один за столиком… О, к нему официант подходит!
Лера привстала на цыпочки.
— Он! — выдохнула «пискля».
Лера тоже увидела. Действительно, Маркус!
— Уверены? — с сомнением спросила «оливковая». — Он, что же, до сих пор не отрастил волосы? И зачем ему быть здесь, во Флиминисе? Он ведь третьекурсник.
— Какая разница? — «пискля» начала пританцовывать, будто ей в туалет приспичило. — Давайте подсядем к нему!
— С ума сошла⁈ Хочешь узнать, каково это — чувствовать себя лишней и навязчивой?
— Но не прогонит же он нас!
— Конечно, нет! — фыркнула «оливковая». — Но ты посмотри на его позу, на выражение лица — будто от всего мира отгородился стеной… Что-то мне совсем не хочется заглядывать за эту стену. Для наследника ван Саторов мы будем не больше, чем мошки, залетевшие на свет. Не прихлопнет, но и не обрадуется.