Кажется, он расстарался. Три горки, и все для разных возрастов.
Одна, довольно-таки высокая, заканчивалась небольшим трамплином. С нее, визжа и хохоча, в фонтане брызг скатывались подростки и «приводнялись» в небольшой бассейн, отведенный прямиком из озера. Две другие внизу превращались в желоба с водой: ту, что повыше, оккупировали дети среднего возраста, а самую низкую, но и самую же широкую — малышня. Тут же на покрывалах расселись женщины, бдительно наблюдающие за детьми.
— Самое то для тебя, — Дилан с серьезным видом кивнул на горку-малышку.
Лера посмотрела на его неподвижное лицо — как у новичка в покере — и с сомнением протянула:
— Даже не знаю… По-моему, она высоковата.
Дилан хрюкнул и рассмеялся, потом указал на темно-зеленый шатер по соседству:
— Там артефакт тишины работает, можешь поспать.
— Ого… Неужто дэр Вастес настолько заботлив?
Вспомнив последнюю встречу с ним, Лера вздохнула: все-таки она была невежлива.
В голове эхом отдаются злые слова, лоб еще чувствует, как в него упирался палец, но Маркус исчез, оставив ее с дэром Вастесом на этой проклятой стене.
— Вэлэри, ты же умная девушка, — говорит дэр Вастес, — должна понимать, что с таким слабым даром магом не станешь. Так зачем время тратить? Бросай академию и ко мне. Что скажешь?
Слова с запозданием доходят до сознания, смысл ускользает. О чем он вообще? Какая ему разница станет она магом или нет? Подняв голову, Лера встречается глазами с пристальным, выжидающим взглядом дэра Вастеса. Ах да, он же рассчитывает, что она может оказаться полезной.
— Нет. — Она делает шаг, чтобы обойти дэра Вастеса.
Тот преграждает путь. Лицо его становится неприятно жестким, холодным, напоминая, что перед ней не абы кто, а патриций, и в его раздутое самолюбие острой палкой лучше не тыкать — лопнет. Он ждет извинений, поклонов, оправданий — чего-то такого, что загладило бы ее резкое «нет». А все его предыдущие слова ничего не стоят. «Умная девушка»?.. Да он просто хочет выжать из нее еще хотя бы одну свежую идею, выдавить что-то новое в этот мир, задушенный вечными патентами. Выдавить и заработать. Нормальное человеческое желание, вот только у дэра Вастеса нет того, что ей надо…
Лера криво усмехается:
— Вы же слышали лэра Маркуса? Ну, так он прав: я не особо умная.
Они свернули к беседке, в глубине которой виднелись печь и разделочный стол. Здесь пахло свежей выпечкой, за стойкой на высокой скамье сидел карапуз лет трех и, болтая ногами, с аппетитом уминал пирог. Судя по измазанной мордашке, пирог был с ягодами. Рядом с карапузом стояла средних лет женщина. Ее тога не развевалась свободно, как у отдыхающих, а была перехвачена в талии широким поясом с вышитым узором, означающим принадлежность в какой-то семье. Значит, эсса, то бишь няня, гувернантка.
— Мне то же самое, — попросила Лера торговца и взглядом указала на мальчишку. — И попить. Что-нибудь несладкое.
— А хорошо тут, — признала она чуть позже, запивая теплый пирожок прохладным кисловатым лимонадом.
Дилан, грызущий длинную полосу вяленой тыквы, согласно угукнул. Они сидели в тени тканого навеса спиной к стойке. Карапуз уже доел и, подставляя круглые щечки вытирающей его эссе, таращился на Лерины шрамы. Эсса тоже косилась. Вскоре они ушли.
— Спасибо, что вытащил меня из гостиницы, — добавила Лера.
Дилан снова угукнул.
Деревья и скалы плавились в дрожащем мареве, озеро сверкало бликами, словно разбитое зеркало. В воздухе деловито сновали насекомые, но их жужжание почти не слышалось за перезвоном детских голосов. Хорошо… Жизнь кипит даже не смотря на жару.
— Все наладится, правда? — спросила Лера. Спрашивала больше себя и ответа от Дилана не ждала, но он ответил.
Со вздохом сказал:
— Иногда вроде и хорошо все, а оно вдруг возьмет и свалится… Прямо на тебя…
— Ты о чем это?
— А? — Дилан очнулся от своих размышлений. — Да о тебе! Вечно в переделки попадаешь.
— Умный какой… Знаешь, как не попадать, так поделись!
Дилан хотел что-то сказать, но осекся.
— Как будто мне нравится неприятности разгребать, — проворчала Лера. — Потому и не хожу никуда… Кстати, если и здесь во что-нибудь влипну, то виноват будешь ты.
Дилан перестал жевать и возмущенно выпучил глаза:
— Эй, я тут при чем⁈ Просто не спорь ни с кем! А лучше вообще молчи!
— Пф, больно надо… Могу и с тобой не разговаривать.
— Во! Говорю ж, проблемы из воздуха создаешь!