Тогда следующая теория была четвёртой. И тут Маргарита улыбнулась. Возможно, что это всё иллюзия. Обман. Всё это вообще не по-настоящему. И тётя Мария жива, и Аркадия жива, и её папа жив и будет жить. Их просто кто-то обманывает. А кто? Да кто угодно. И потому что вариантов, кто же может их обманывать, было сколько угодно, значит наверняка, потому что их так много, один из них должен быть верным, и это действительно иллюзия.
Достаточно было просто подумать, и это становилось очевидно. Каждый из четырёх вариантов был равнозначно вероятным. Но потому что четвёртый вариант делился на бесконечное множество, потому что иллюзия представляла собой и пятый, и шестой, и седьмой варианты, и так далее, то именно она была наиболее вероятной, даже бесконечно вероятной, а значит — верной.
Альфия кивала. А потом она вдруг задумалась, поняла какой это на самом деле бред и хотела было возразить, но затем заметила глаза Маргариты. Сизые глаза, как утренняя дымка. Большие и потерянные глаза. И такие жалкие… Девушка проглотила все свои возражения.
Весь день они пытались вырваться из иллюзии, обильно использовали магию, хотя манны вокруг не было, и запасы были на вес золота. Даже на весь жизни, потому что когда они закончатся — девушки будут голодать.
Под вечер они вымотались и уселись на песке, спина к спине. И снова Альфия хотела выговориться, она хотела сказать, что это не может быть иллюзия, что ничто не указывало на то, что это иллюзия, что нужно остановиться… Но не смогла проговорить ни слова. И спустя минуту снова первой заговорила Маргарита.
Девушка заметила, очень спокойным, но тихим голосом, что в её суждениях была ошибка. Что был ещё один вариант.
И потом Альфия обливаясь кровью на сердце слушала, что возможно папа мог выжить после исполнения своего плана. Что он убил Абсолютного и как-то выжил. А потом воскресил тётю и вторую маму, и что скоро он за ними придёт, и всё будет хорошо. Альфия слушала, кусала губы и молчала.
И вот настал третий день.
— Он не придёт, — снова прошептала девушка, немного громче. И снова её не услышали. Альфия сжала кулаки. И вдруг она встала и произнесла твёрдым голосом:
— Он не придёт.
Время как будто застыло. Маргарита и дальше сидела на земле, словно девушка ничего не слышала. Альфия опустила голову. А потом снова выпрямила и уставилась ей в спину…
— Придёт, — прошептала Маргарита.
— Он придёт, — сказала девушка чуть громче и обернулась.
И тут у Альфия точно вспыхнуло сердце:
— Не придёт, — повторила она.
— Придёт, ты врёшь.
— Я говорю тебе, очнись, нельзя и дальше просто сидеть на месте. Мы так с голоду умрём. Нужно что-то делать, искать… Искать выход.
— Не нужно, он придёт.
— Он уже…
— Заткнись! — выпалила Маргарита и вдруг вскочила на ноги и посмотрела Альфии в глаза. Девушка встретила её яростный взгляд. Маргарита вся дрожала. Ей было сложно дышать. Она сжала зубы, и прошипела:
— Он придёт.
— Как? — усмехнулась без улыбки Альфия и посмотрела на девушку спокойным и холодными глазами. — Он мёрт…
Договорить она не успела. Маргарита вдруг сделалась на метр выше и занесла стальной кулак. Альфия вздрогнула, но не шелохнулась. Её глаза сами собой закрылись. А потом прошло мгновение, и что-то тёплое прильнуло к девушке. Альфия приоткрыла веки. Маргарита вжималась в неё и дрожала. Альфия вздохнула и погладила её по голове.
Юная девушка хныкнула и разразилась громким плачем.
…
…
…
Когда Маргарита пришла в себя, она и Альфия стали бродить по песчаному миру. Манны вокруг не было, девушкам приходилось быть экономными, а потому они шли обычным человеческим шагом. Довольно скоро они обнаружили парящий меч. Маргарита полчаса пыталась его вытащить. Альфия как во сне наблюдала за её безумными попытками, а потом она снова увидела страшное отчаяние в глазах девушки, очнулась и бросилась её останавливать. Нельзя было тратить столько манны. Нельзя…
Маргарита печально улыбнулась и опустила руки. Она рассказала, что возле меча есть немного манны, самую капельку, — не достаточно, чтобы не умереть от голода. Только чтобы оттянуть смерть. Это был даже не ручеёк, а просто мокрый камешек — с него не напьёшься.