Женщина повернулась.
Младшая принцесса улыбнулась яркой улыбкой и слегка наклонила голову; её белое личико было немножко смущённым:
— Мама, это подарок. Пожалуйста, не порти его. Я так долго его готовила. Можешь, пожалуйста… Сделать вид, что ничего не видела?
Женщина слегка приоткрыла свои чёрные губки и вдруг улыбнулась, и кивнула.
— Разумеется, моя драгоценная дочь, разумеется. Прости свою мать, не удержалась, — сказала она, поднимаясь и отпуская девочку, — она упала, как брошенная кукла.
А женщина пошла в дверной проход, пока всю неподвижную комнату разрывали истеричные детские крики, и вышла. Сразу же юноша склонился над сестрою и приобнял её. Он нашёл рваную бумажку и замотал её пальчик, — бумажка покраснела. Стремительно бледнеющая девочка подрагивала в его руках и хныкала, хныкала, казалось, она уже никогда не перестанет хныкать. Она обнимала своего брата, и он обнимал её, и вместе они жались в уголке комнаты, пока младшая принцесса стояла посреди своих пустынных каменных покоев совершенно одна.
Так продолжалось мучительную вечность; наконец девочка вымоталась и уснула. Её брат поднялся и подошёл к принцессе; она стояла опустошённая, а он спросил, смотря на неё беспокойными и такими смущающими близкими глазами:
— Есть… Прижечь рану?
Девушка опомнилась и раскрыла губы. И словно неловкий ребёнок она стала рыскать по комнате, нашла бляху, сорвала её с пояса и поднесла к свечке. Юноша замотал руку тканью и взялся за раскалённую бляху. Девушка наблюдала за ним и вдруг взяла капельку своей слюны на палец и провела по губам девочки:
— Чтобы… Чтобы не просыпалась. В смысле, чтобы спала спокойно. Моя слюна поможет — пролепетала она. Юноша кивнул и медленно поднёс накалённую бляху к пальцу…
В течение следующих двух часов младшая принцесса несколько раз думала выйти, освежиться, сходить на террасу, — она сдерживала себя и оставалась в своей комнате, хотя это и было для неё мучительно.
Наконец, когда свечка почти погасла, и они сидели над бледной девочкой в полутьме, девушка сказала юноше, смотря ему прямо в глаза:
— Извини.
Юноша растерянно взглянул на неё, и сперва вздрогнул от взгляда её рубиновых глаз, а потом вдохнул, набрался решимости и вдруг сказал… А вернее не сказал. Он не смог подобраться слов, а потому вытянулся вперёд и неловко похлопал её по плечу. Она совершенно растерялась и едва не вздрогнула:
— Что ты делаешь?
Юноша ответил:
— Н-не нужно из-извиняться передо мной. Я н-не. Извиняюсь перед Адель.
Младшая принцесса похлопала глазами:
— Почему?
— О-на родная, — заикаясь проговорил юноша.
— А я тогда… — с непонятной даже ей самой прямотой спросила девушка, а юноша отодвинулся и смущённой опустил голову.
Вид его как ядовитый ножик вонзился в сердце принцессы. Она вдруг поднялась и стремительным шагом вышла за дверь. Девушка вышла в яркие, пылающие свечками коридоры. Пока она спускалась и поднималась по лестницам, огоньки свечей как будто сжимали и скручивали её вытянутую тень. На секунду девушка замедлилась; она показалась самой себе голой и беспомощной. Ибо свет всегда смущает любую решимость, столь рьянную во тьме. Девушке казалось, что если к ней сейчас обратится слуга, да и вообще любой чужой голос, все её намерения улетучатся, и она повернёт.
Младшая принцесса помяла ноги и вдруг хмыкнула, пробежала три ступеньки и ворвалась в белую дверь. Она переступила паутину, ловко переступила паучков и схватила свою сестру за плечи.
Белая женщина дёрнулась и нахмурилась в неё своими красными глазами, а девушка вдохнула и произнесла, выдыхая всё содержимое лёгких и сердца:
— Помоги мне убить мать.
Женщина молчала.
— Ты прекрасно знаешь, мы не обязаны убивать друг друга. Это всё она, она этого хочет. Она безумна.
Сперва девушка говорила сипло, но потом всё громче, всё уверенней звучал её голос и вскоре он звенел о стены помещения:
— Сколько она уже нас съела? Дюжину? Она пожирает своих отпрысков, — проклятая Крона — каждое съеденное сердце даёт ей силы, отгоняет от неё вечный сон; поэтому она рождает и стравливает как скот. Ты съешь моё сердце, а потом она попытается съесть твоё. Ты это знаешь, и ты готовишься, но зачем? Зачем, если мы можем убить её вместе? Или ты тоже хочешь стать как эта тварь, жрать своих детей? Разве это жизнь? Она обезумела, и ты сойдёшь с ума.
Женщина опустила голову и молчала.
Младшая принцесса вдохнула и прошептала:
— Я… Не хочу молить тебя. Это неправильно. Ты моя сестра, ты моя родная, я тебя люблю, я…