— Если она похожа на него хотя бы немного, у остальных нет ни шанса. Они овцы в загоне с тигром.
— Да, так и есть.
— …Тогда мне придётся вмешаться.
Мужчина резко к ней повернулся и скривил улыбку:
— Пожалуйста, не надо.
Но женщина ему больше не отвечала, и мужчина только вздохнул и покачал головой:
— Мне нужен отпуск…
Вдруг пламя вокруг шпиля сделалось ярко-золотистым. Банши, давно потерявшая нить разговора, немедленно прикрыла лицо — ей показалось, что на неё светит солнце.
…
…
…
Артур щёлкнул пальцами, и красные огни немедленно превратились в золотистое пламя, озаряя весь город прозрачным светом летнего дня. И сразу же вокруг мужчины, со всех сторон, зазвучали приглушённые расстоянием безумные крики — вампиры вдруг увидели солнце. Они испугались, заревели. Лица их скривились, а потом стали пениться и разливаться на землю вместе с глазами.
Многие падали со своих террас, с которых наблюдали страшную битву, и барахтались на земле, и ревели; нечеловеческими движениями, как будто какие-то насекомые, вампиры зарывались в землю. Они ползли на четвереньках в свои убежища, а кто не успел, кто был слишком далеко, кто стоял на улице, те закрывали лицо руками и бежали, не зная куда. Многие из них падали со спирали и летели вниз, превращаясь в полёте в пепельный дождь.
Пепел вихрился на ветру по спирали. Пепла становилось всё больше. Пепел сыпался на крыши и на головы других порождений смерти. А они в свою очередь зарывались в него, прятались, срывали свои же замки и ползли в убогие катакомбы… Всё это происходило внизу, а в небе Артур взглянул на оловянную куклу перед собою. Она была прибита к башне. Кукла повисла на копье, глаза её были совершенно пустыми. Остальные её братья пикировали на землю.
Пирр погиб.
Причём почти моментально.
В своей природе он был духом пламени, духом сгоревших в страшных пожарах. Он был огнём, слившим их души воедино. Поэтому он мог обитать сразу в нескольких куклах одновременно. Он разрывал себя и оставлял свою частичку в каждой из них. Все его клоны были равны. Никакого основного тела у него не было. Вернее он было, когда-то, но Шанти уничтожила его, и с тех пор у Безумца остались одни только куклы. Он в равной мере обитал в каждой ивз них. Если бы он собрался, собрал все свои силы в одну оболочку, этот монстр вполне мог бы потягаться с Артуром.
К сожалению, Пирр поступил разумно.
Прямо посреди напряжённого боя он вдруг покинул все свои оболочки, превратился в пламенный дух и смещался с тем пламенем, которое Артур всё это время изливал на шпиль. Через него Пирр хотел добраться до основания структуры и соединиться с Анархом. Именно этого, как ни посмотри разумного решения, Артур и ожидал от него: маг щёлкнул пальцами, и его самое обычное пламя вдруг превратилось в обыкновенное пламя солнца.
В подобном метаморфозе не было ничего сложного. Копьё в руках Артура было на самом деле никаким не копьём, а кочергой. В алхимии полезно было использовать многие виды пламени, постоянно меняя одно на другое, и для этих целей был создан такой вот полезный Артефакт. Артур покрутил его в руках и стал медленно спускаться на землю. Вокруг него постепенно развеивался огонь.
Пирр был мёртв. Он растворился в первую же секунду, когда огни вокруг него превратилось в солнечный пожар.
Он погиб так быстро, думал Артур, шагая по тёмным коридорам башни и спускаясь по винтовой лестницы глубоко под землю, что мужчина даже не успел узнать, почему вампира прозвали «Безумцем»…
Ну и пусть.
Пирра одолеть было не сложно. Потому что у Артура нашёлся против него очень хороший козырь. Со следующим противником будет намного сложнее. Он был из тех, которых Артур особенно не любил:
Анарх неподвижно стоял перед бассейном крови. В руках у него было полностью железное копьё. Рыцарь дождался, пока маг спустится на землю, и шагнул вперёд. За его спиной бурлил как будто кипячёный кровавый бассейн. Сильно разило кровью. Мужчина поморщился и присмотрелся к своему сопернику.
У него, в отличие от Пирра, не было удобной слабости.
Сулейман был самый живучий во всём Гексагоне, но именно Анарх был на втором месте, причём пробить рыцаря было намного сложнее.
Когда маг сражался против Сулеймана, ему пришлось потратить едва ли не всю свою манну для победы; сейчас же, после сражения с Пирром, её было только слегка больше половины.
Мужчина вздохнул.
Он не любил сражаться, это было утомительно.
И сейчас ему предстояло сразиться против очень крепкого противника.