Девочка спала многие часы прежде чем наконец открыла свои мокрые бирюзовые глазки. Они сразу зажмурились от яркого неба, а потом слегка приоткрылись и стали заворожённо смотреть в прекрасные небеса.
Императрица стояла рядом, в тенях. Она тоже посмотрела в открытый канализационный люк, но не увидела в небе ничего прекрасного. А потом она рассмотрела его уже в глазах ребёнка, и впервые за много лет сердце Императрицы застучало.
— Как тебя зовут?
Спросила женщина.
Ребёнок не смог ответить. Кажется, у неё не было имени.
— Я могу дать тебе имя… Тогда я буду тебе как… Мать… — проговорила женщина, но вдруг дитё помотало головой и показало пальцем вверх, в небо. Мама девочки была где-то там. Среди грязных городских улиц.
Кровавая Императрица наклонила голову. Даже в своём королевстве люди жили прискорбно. Когда они давали слишком большое потомство, или когда был голод, они выбрасывали лишние рты, лишних детей. Девочке было едва ли три года. Но она была жива. Каким-то чудом, непонятной волей к жизни она выжила, поедая крыс в канализации.
— Тогда… Я могу быть… Твоей тётей, — произнесла женщина и, сама не зная, что делает, взяла ребёнка на руки.
Ей не нужно было знать.
— Пойдём… — сказал Императрица и вместе они вылезли в тёмный переулок. Над головой висели небеса, а где-то далеко на горизонте возвышались три замковые башни. Девочка смотрела на них, как зачарованная.
— Хочешь туда?
Лысая девочка закивала.
— Пошли, — кивнула Императрица, чувствуя себя немного виноватой, что срезала все её волосы, и вместе они вышли на людную улицу. Женщина горбилась и прятала лицо в капюшон, хотя её и так бы не замечали. Вокруг было столько людей, и все они говорили, все шумели, все жили своими жизнями.
— Аркадия… — прошептала женщина немного испуганной девочке.
— Тебя будут звать…
Аркадия.
Кровавая Императрица открыла глаза. Она снова взглянула на Аркадию, потом на свою сестру. Женщина вытянула руку — и Шанти застыла. В руке Кровавой Императрицы билось живое, маслянистое чёрное сердце. Шанти вздрогнула и вдруг бросилась на свою сестру, но было поздно — Кровавая Императрица одним движением проглотило чёрное сердце.
И сразу тучи в небе развеялись, и в звёздных небесах разрушительным сиянием вспыхнули три красные луны.
218. Ни Будда, Ни Бодхисаттва
218. Ни Будда, Ни Бодхисаттва
Что такое Божество?
Артур не мог точно ответить на этот вопрос. Божественный ранг был далеко не так прост, как все предшествующие. Когда маг становится Божеством, что-то меняется в нём, он уже не просто маг, он уже нечто большее.
По крайней мере такие выводы сделал мужчина на основе своих собственных исследований и многих чужих, которые он в своё время прочёл в архивах Белой Башни. Божество это уже не просто маг… Из чего следует закономерный вопрос, а можно ли стать Божеством, не занимаясь при этом магией вовсе? Можно ли забраться на чердак, не взбираясь, ступенька за ступенькой, по лестнице?
Разумеется можно. Лестница ведь далеко не одна, а в крайнем случае туда можно даже запрыгнуть, главное, чтобы был ключ. Чтобы чердак можно было открыть.
Возможно тот опыт, та свобода, о которой говорила Кровавая Императрица, путь, который женщина нашла, был тем самым ключом: последним Перерождением.
Как только Кровавая Императрица проглотила маслянистое чёрное сердце, одним глотком, как пеликан глотает рыбу, небеса раскрылись, и три красные луны вспыхнули разрушительным сиянием; глаза женщины почернели, потом они побелели, а за её спиной выросли огромные белые крылья; её волосы стали чёрными как смоль, и сама женщина сделалась ещё выше, — теперь её рост достигал трёх метров.
Вся нежить, всё бескрайнее мёртвое войско свалилось на колени. Подули чёрные ветра, чёрные вихри. Рыцари начали валиться на землю, закрываясь руками от звездного неба — сияние звёзд было острым, звёзды жалили как зубы.
Артур едва стоял на ногах, но долго стоять не вышло даже у него. Мужчине казалось, что чёрный ветер сминает его как грубые руки и давит его к земле, что ветер вырывает из него силы. Маг опустил голову, он наклонился, но это не помогало. Чем ниже Артур опускался, тем сильнее бурная сила прижимала его в землю. Рёв врывался ему в уши, из них бежали и пенились кровавые ручейки. И вот, с хлопком, мужчина рухнул на колени. Больше он ничего не видел, кроме тьмы, а в его ушах, совсем потерявших слух, стояло только застывшее эхо страшного рёва. Всё меркло вокруг, и Артура как будто уносило в тёмную бездну…