Утро того же дня. Деревня Крюковка.
Меня разбудил дикий ор под окнами, так что я, подпрыгнув чуть ли не до потолка, ломанулась на улицу и застыла соляным столбом.
В село разномастной толпой ввалились разукрашенные зеленкой, молодые ребята на вид лет 15-ти — 18-ти. Причем одеты они были кто во что гаразд. Кто-то был в линялых вытянутых трениках и растянутых толстовках, кто-то в вышиванке, шароварах и с дредами на голове. А один меня потряс, дред у него был только один на лысой башке, на манер оселедця, а к хитрой мордахе были приклеены настоящие казацкие вусы, которые развевались на ветру и спускались ниже подбородка. Он то и был инициатором этого дикого ора и главным запевалой в этом отряде ненормальных разрисованных юнцов.
Перемен! — требуют наши сердца.
Перемен! — требуют наши глаза
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
"Перемен! Мы ждем перемен!"
Самозабвенно орали они, направляясь в сторону сельсовета. Я не могла пропустить такого зрелища и поскакала за ними к центру села. Не одна я была такая умная, все сельские шавки бежали за ними и аккомпанировали во всю силу своих собачьих легких, а местная ребятня, выстроившись хвостиком, браво маршировала за колоритным отрядом. Подбежав к ним ближе, мне удалось рассмотреть, то, что меня несколько смутило с самого начала — уши. На уши у них были наклеены какие-то штуки, имитирующие ушки эльфов. Дела! Это что ролевики? Странные они какие-то. Такого же мнения были, и жители села, которых вымело из хат нетленное произведение Цоя, особенно в таком экспрессивном исполнении.
Итак: все тот же колодец. Почти те же действующие лица: трезвый Митрич, который там сидел по привычке и раздумывал 'пить или не пить, вот в чем вопрос'. Авдотья, на которой зажили царапины от терновника; местные кумушки, которые пришли за колодезной водой, для приготовления борща (колодец еще прабабка заговаривала для чистоты воды). Ну и последним штрихом было стадо коров, которое еще не успели отвести на выпас. И вот в эту толпу как нож в масло врезались наши размалеванные герои.
У Митрича вопрос пить или не пить уже не стоял.
— Черти, — в ужасе взвыл болезный и крестясь ломанулся в местную церквушку к отцу Михаилу грехи замаливать.
— Вы хто? — спросила Авдотья у самого старшего из них, от ужаса перестав даже заикаться.
— Эльфы мы, — сказал он и почухал волосатую грудь под вышиванкой, и даже немного застенчиво поковырял грунт ножкой 47 размера.
— А чего в вышиванках? — спросила самая смелая из кумушек.
— Так мы местные, — сказал самый младший из них, и как следствие самый дредастый.
— А, — сказала Авдотья, и начала тихо сползать на землю.
— А куда идете, то касатики, — спросила Никитична. Она, как бабка более прогрессивная и продвинутая (читай помешанная на и-нет технологиях), не испугалась, а скорее удивилась.
— Дык, председатель сельсовету нам нужон, — ответил один из молодых обалдуев, копируя сельский говор.
— Так вам за угол на право, там дом с флагом, не ошибетесь.
Чем это все закончится мне не дала досмотреть бабуля, появившаяся как из под земли и подхватившая меня на руки. Такой скорости в забеге до хаты она не развивала смолоду. Вбежав в дом и не запыхавшись, она строго настрого наказала:
— Прасковья, чтобы ноги твоей не было на улице пока эти не уйдут, ты меня поняла? — и столько страха было в ее глазах, что я невольно кивнула.
Она заметалась по хате, шепча себе под нос: 'рано, еще слишком рано, этого не должно было случится'.
— Ба, что случилось, кто эти ребята, и почему нельзя на улицу? — спросила я недоумевая.
— Нельзя и все, я тебе потом объясню, не сейчас, — ей кое-как удалось взять себя в руки.
В обед с новостями к нам нагрянула Никитична. Как же, такое событие, которому она стала свидетельницей и не поделиться информацией и эмоциями с окружающими? Непорядок.
— Настасья, привет, а ты чего убегла утром то? Там же самое интересное только началось, — спросила любопытная старушка.
— Прасковью оттуда забрать нужно было, в селе ведь чужие, обидеть кто мог, бабулина отмазка выглядела почти правдоподобно, Никитична проглотила и не подавилась.
— А, тады понятно. Ой, шо я вам расскажу. Слухайте, шо дальше было. Энти эльфьи поперлися прямо к самому Игнату, председателю сельсовета, знацича, шоб он с ними познакомился. Они ж собираются жить в лесу у озера аж цельное лето. Будуть там в лесу роли разыгрывать, с луком бегать (ага, в красных шароварах), там же среди них не только эльфья будуть но и орки, гоблины и тролли. Ну, помнишь, внучка, как в той игре, шо ты нам с Настасьей показывала. Ну, так вот, в село они пришли шоб договориться за продукты и молоко, — бабулька аж зашлась от смеха. — Ой, не могу, после твоей Орыси у нас коровы только раздоились, а таперича опять молока неделю не будит, ой не могу, аха-ха, там как энтих иродов Нюркина корова увидела, так и отелилась раньше времени, а за ней и Авдотьина. Так между ними Ванька-пастух и Колька-ветеринар, метались-метались. Колька и говорит корове 'держись за меня и тужся-тужся', ох немогу, аха-ха, он же недавно в соседнем селе роды принимал, вот и не отошел бедолага.
Никитична аж заливалась смехом и не могла остановиться. Чуть-чуть просмеявшись продолжила.
— Они ж еще и к Авдотье наведались за самогоном, утянула эта орава литров 10, почти все ее запасы выгребли. Ой и начудят они в лесу под зеленым змием. Ох и начудят, как бы чего не вышло. Мда, Игнат их, когда по селу водил, строго так настрого наказал, шоб не баловали и девок не портили. А ты б видела, как наши поганки хвостами мести начали перед ними, особо перед их главным. Знаешь такой красавчик, с белым длинным волосьем и глазюки таки зелены-зелены. Жуть. Настасья, ты чего? Чего-й то с тобой?
Бабуля от слов Никитичны побелела и начала опускаться на пол мимо стула. Никитична ее еле успела подхватить и увела в комнату. Бабуля прилегла на диван и закрыла глаза рукой.
— Настасья, может тебе чего-й то принести? — засуетилась Никитична.
— Да нет, сердце немного прихватило, сейчас отпустит, все хорошо будет, я только немного полежу. А ты, Никитична, иди, иди, мы потом еще поговорим, — бабуля махнула рукой в сторону выхода.
Когда старушка ушла, у нас состоялся интересный разговор.
— Баб, что это было?
— Что именно?
— Твой обморок? Или это было что-то другое? Ты когда о беловолосом услышала, так и позеленела вся.
— Прасковья, пообещай мне, что сделаешь, то что я тебя попрошу, не задавая вопросов, придет время я тебе все расскажу обязательно. Но ты сейчас просто не готова.
— Обещаю, — я не могла ответить, что-либо другое. Вид у бабули был донельзя серьезный и обеспокоенный.
— Ты не выйдешь за калитку, когда эти будут в селе, и не пойдешь в лес, пока они не уедут. Ты поняла? Это опасно.
— Почему ты не можешь мне все рассказать?
— Просто поверь, не могу.
Лесное озеро. Лагерь оборотней.
— Мда, впечатление на сельчан вы произвели, — сказал Руслан, глядя в хитрые глаза подростков. — Хорошо, что с вилами на нас не кинулись. Ладно, пошалили и будет, принимайтесь за работу, чтоб до вечера все сделали.
И работа закипела. Не сказать, чтоб они с большим энтузиазмом палатки ставили, но деваться, то было некуда, в них, же жить придется пару месяцев. К вечеру основные работы по обустройству лагеря были закончены: палатки поставлены, обед и ужин сварены и съедены. И даже ничего не подгорело у кашеваров. Ребята расположились у костра и приготовились внимать Руслану по поводу планов на будущее.
— Итак, как вы знаете, прибыли вы сюда для подготовки и прохождения первой в наших кланах игры 'Битва за Мордор'. Кто не в курсе, скачайте Толкиена 'Властелин колец'.
— А это шо, как у Гоблина 'Братья кольца' с Логовазом? И там челы с луками за кольцом бегали? — раздался громкий шопот.
— Ну, типа да, — ответили ему.