глава16
Глава шестнадцатая
Прошло уже два года, как Фрол с Владимиром уплыли по реке торговать.
Прасковья сидела у окна и смотрела на игравших во дворе детей. Деловитый Андрей, рассматривал предложенную ему Макаром деревянную лошадку. Арина сидела в кругу девушек и глядела, как те из одуванчиков сплетают венки. Марфа надела венок девочке на голову и та весело засмеялась.
Ярослав, отправивший на поиски брата и отчима ладью, уставший пошел домой, но, зайдя к матери, решил рассказать ей, что предпринял.
Прасковья, заметив сына, поспешила ему навстречу.
Подняв с земли своего брата, Ярослав улыбаясь, протянул баранку.
- А мне? – закричала Арина, увидев у брата гостинец.
- А вот и тебе гостинец, – протянув баранку девочке, усмехнулся Ярослав. – Подумать только, – пробормотал он, – Мой сын старше брата с сестрой.
Он всегда удивлялся этому при встрече двойняшек.
- Сынок, - окликнула его Прасковья, - Что у тебя нового?
- Сегодня отправил ладью на поиски Фрола Лукича и Владимира, авось к концу лета узнаем, что нового.
- Ох, Ярославушка, как я устала ждать. Сердце мое разрывается, как представлю их в полоне.
- Не беспокойся, матушка, Афонасий хороший моряк, он обязательно привезет нам новости, пусть даже и плохие.
- Что ты такое говоришь! Не верю я, что Фрол и Володя мертвы. Чует мое сердце, живы они.
- Эх, матушка, завидую я тебе, - устало вздохнул он.
- Чему завидовать-то, - удивилась Прасковья.
- Терпению твоему.
- Если бы не дети, я давно бы…, – Прасковья не договорив, смахнула накатившую слезу.
- Ничего, все будет хорошо, – улыбнулся Ярослав, глядя на Андрея. – Вылитый Фрол Лукич, а Аринка такая же красивая, как ты, только волосы у нее светлые.
Прасковья кивнула, посмотрев на играющих детей.
- Спасибо тебе Ярослав, что не оставляешь нас.
- В субботу ждем вас на обед, - напомнил он матери, помахав девочке рукой.
Та, бросив цветы, подошла к старшему брату и, протянув к нему руку, потребовала баранку.
- Держи, - засмеялся Ярослав, протягивая девочке баранки, – Точи зубки.
Малышка, радостно схватив гостинцы, повернула к девушкам.
Время тянулось долго. Вот и ладьи с купцами уже вернулись домой, а вестей от Фрола все нет.
Белое одеяло покрыло землю.
Ребятня с хохотом играет в снежки и лепит снежных баб, спускаясь с горок на салазках. Лихие ездоки, украсив сбруи лошадей лентами, с гиканьем и посвистом распугивая пешеходов, пролетают мимо на расписных санях или дровнях.
Шла четвертая зима, без Фрола Лукича.
Прасковья готовилась к празднику, двойняшкам исполнялось по три года. В последнее время Прасковье было не по себе, то и дело она выглядывала в окошко.
- Да что это с вами матушка? – спросила, не стерпев Марфа.
- Не знаю, только чудится мне, что вот-вот Фрол в ворота войдет.
Марфа в испуге перекрестилась.
- Неужто вы его все еще ждете?
- Конечно, Марфуша, а как же иначе. Не верю я, что они мертвые. Чует мое сердце, скоро мы увидим их.
Марфа покачав головой, украдкой смахнула слезы. В доме давно перестали ждать хозяина, Анисья даже заупокойную службу велела справить.
- Надо бы вам, Прасковья Никитична, в церковь сходить, - посоветовала она хозяйке.
- Непременно сходим, как только они вернутся, так и сходим.
Марфа едва сдерживая слезы, выбежала из комнаты.
За большим столом, уставленным сладкими пирогами и большим праздничным караваем сидели приглашенные дети и сами виновники торжества. За шумной беседой и детским смехом никто не заметил, как открылась дверь в воротах, и во двор вошел мужчина в большом и тяжелом тулупе.
Скинув тулуп в сенях, он открыл дверь и заглянул в зал. Паренек, стоявший на пороге, окинул его недовольным взглядом.
- Тихо, парень, не шуми, – предупредил его незнакомец. – Скажи-ка, что это за праздник нынче в этом доме.
- Так именины справляют, – пожал тот плечами.
- Понятно, – кивнул незнакомец, насчитав за столом не менее дюжины ребятишек.
Среди гостей он заметил свою дочь и жену старшего сына. Прасковья ласково поглядывала на детей, сидевших во главе стола. Годы не лишили ее привлекательности. Наоборот, она стала еще красивее, только вот печаль в глазах выдавала ее внутреннее состояние. Не выдержав, Фрол, растолкав прислугу, перешагнул порог. Шум и смех разом оборвался, все смотрели на высокого мужчину.