- Через три дня.
- Придет за ответом, ты ему скажи, чтоб сам Фрол Лукич был. Нечего свою просьбу через гонца передавать. Уважать себя заставь, коли на тебя, спрос пошел.
- Довольно тебе, Микулична, говоришь обо мне, словно я товар, какой.
- А ты и есть товар, на который спрос имеется. Фрол – купец, так пусть, чем цена за товар выше станет, тем дороже он и сердцу будет. Он давно к тебе неравнодушен. Сейчас он себе сам волен, какую хочешь жену в дом привести, а тогда, за него отец все решал.
- Знаю, - печально кивнула Прасковья.
- Ты мне скажи, люб он тебе, али нет?
- Фрол Лукич – мужчина видный.
- Ты мне другое скажи, пошла бы за него замуж?- настаивала сваха.
Прасковья, подумав, кивнула.
- Сыновья об этом знают?
- Да.
- Что говорят?
- Ярослав не против, а Владимир…
- Значит, добро дали. Вот и хорошо. Выходит, дело за малым осталось, – удовлетворительно кивнула Микулична. – Фрол, поди, хоть сейчас готов на тебе жениться, только согласие дай, – рассуждала сваха. – Думаю, свадьбу скромную делать надобно, а то пересудов много будет, так как вдовы вы оба.
Прасковья, соглашаясь, кивнула.
- Как тут ни крути, а сговор все равно надобен. Пусть с твоей стороны сыновья будут. С его – дочь с зятем, потому как родни у него больше никакой нет. Что в приданое ему приготовишь?
- Мы об этом не говорили, – спохватилась Прасковья.
- Ладно, это я с Ярославом обсужу. Невеста не должна без приданого замуж выходить.
- Так я не бедная, после родителей у меня и земли кой какие имеются, – обиделась Прасковья.
- А я с бедными не якшаюсь, это пусть Митрофанов сватовство среди черни устраивает, я себе цену знаю.
- Сколько за свои услуги запросишь?
- Это не ты, матушка, платить будешь, а жених новоявленный. Ты лишь дашь мне столько, сколько не жалко будет.
- Хорошо, - согласилась Прасковья.
- Ну, бывай, дорогая матушка Прасковья Никитична, пойду я, пожалуй. Через три дня жди.
Микулична, величаво поведя плечом, встала, но уходить не торопилась.
Прасковья протянула ей большую цветастую шаль.
- Не побрезгуй, Настасья Микулична, прими скромный подарок от меня.
Микулична, придирчиво оглядела подарок. Глаза ее загорелись алчным светом, когда она развернула шаль. Ей богу, Варвара Захарова, лопнет от зависти, когда увидит ее завтра в этой шали. Вслух же сказала:
-Умеешь же ты уважить, Прасковья Никитична. Спасибо тебе за подарочек, – накинув на плечи шаль, она наконец-то переступила порог.
Прасковья, проводив сваху, опустилась на скамью. Руки и ноги у нее дрожали.
- И с чего бы это? – вытянув вперед руку, сказала она. – Волнуюсь, словно девица на выданье. А сердце бьется, словно птица в клетке. Ох, Прасковья, подумай, что ты делаешь? Ярослав говорил, сама решай, никто тебя неволить не собирается, как решишь, так и будет. Подумай, Прасковья, хорошенько подумай.
Фрол давно ей нравился. Не в обиду будет сказано, Степан был хорошим мужем, но не красавцем, как Фрол. С юных лет тот очаровывал своей внешностью. Русые, чуть волнистые волосы, синие глаза, кого хочешь, могли свести с ума. По молодости избалован он был женским вниманием, но особо бабником никогда не был. Степан подсмеивался над ним, что увел Прасковью у него прямо из-под носа.
Да и сама Прасковья замечала, что замирает ее сердечко, когда видит она Фрола, а уж когда посмотрит он на нее сквозь густые свои ресницы и вовсе из груди готово выпрыгнуть. Интересно, а каково это быть его женой? От таких мыслей Прасковью бросило в жар.
О чем это я думаю, глупая баба? Муж чуть больше года, как умер, а она бесстыжая уже на других мужиков заглядывается, ой, стыд – то какой!
Прасковья бросилась на колени перед иконой божьей матери и, кладя кресты, стала молиться.
Через час, изнемогая от усталости, она поднялась на ноги и опустилась на скамью. Молитвы принесли успокоение, но сердце все равно ныло от тоски и одиночества.
Скоро Владимир трапезничать придет, а я все о другом думаю, вдруг спохватилась она.
Прибрав, выбившиеся из-под сборника волосы и одернув платье, она спустилась в зал, где проворные слуги уже накрывали на стол. Сегодня обещался прийти в гости дядя Матвей, отцовский брат. Старику перевалило за семьдесят, но он еще был крепок телом и в здравом уме.
Может, стоит рассказать ему о Фроле? – подумала Прасковья. Пожалуй, повременю, пусть узнает перед свадьбой, решила она и присела к окошку.
Матвей Никифорович не заставил себя ждать. Твердой поступью, он переступил порог залы и, перекрестясь, поздоровался с племянницей.
- Здравствуй, Прасковьюшка. Все хорошеешь? Глаз радуется, когда вижу тебя вновь. Совсем забыла старика, не навещаешь меня, - покачал он головой.
- Да полноте вам, Матвей Никифорович. А кто к вам на прошлой неделе приезжал? – грозя ему пальчиком и смеясь, ответила Прасковья. – Мы с Владимиром у вас целый день гостили, неужто забыли?
- Забыл, ей Богу, забыл. Что-то память меня в последнее время подводить стала, - хохотнул он. – Но для тебя, моя душа, Прасковья Никитична двери моего дома всегда открыты, в любое время суток. Нет любимее племянницы у меня. Жаль, что у Никиты ты лишь одна уродилась. Все корю себя, что в мороз одного в обозе отправил. Черт с ним этим товаром, брат дороже.
- Нет в том вашей вины, кто же знал, что такая вьюга будет, - грустно качая головой, сказала Прасковья.
- Что делать, купеческое дело опасное, - согласился с ней Матвей Никифорович. – Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Где живым выйдешь, а где свой живот положишь. Что-то я о грустном все. Эх, старость - не радость.
В зал стремительно вошел Владимир, заставив старика забыть, о чем он только что говорил.
- Матвей Никифорович, как я рад снова видеть вас, - распахнув объятья, он прильнул к широкой старческой груди.
- А, это ты озорник, а где твой брат?
- Сейчас придет. Как увидел твою бричку, так и заспешил в покои за Анастасией.
- Когда пополнение ожидаете? – спросил он Прасковью.
- Так по весне бабушкой стану, - улыбнулась она.
- Это хорошо. Дети – всегда хорошо. Мне вот бог не дал внуков. Антипка умер рано, а Онуфрий на войне погиб. Одни вы у меня остались.
- Что это вы все о грустном сегодня? – заметила Прасковья, приглашая старика за стол.
- Так ведь старость пришла, не за горами и смерть придет. Мне бы тебя еще раз замуж выдать, тогда я совсем успокоюсь.
- Матвей Никифорович, полноте вам.
- А ты мне рот не закрывай, я дело говорю. Какие еще твои годы? Я и жениха тебе достойного присмотрел.
- А захочет ли он вдовицу в жены взять? – улыбнулась Прасковья.
- Так он и сам вдовец. Ему жена нужна, что бальзам на сердце.
- И кто же этот вдовец? – спросил Владимир.
- Да вы его все знаете, - старик махнул рукой.
- Вот совпадение, - засмеялся юноша, - Сегодня уже второй вдовец, к матушке в мужья набивается.
- Интересно и кто же это?
- Да Фрол Лукич. Он сегодня гонца присылал, матушке предложение делать.
- Ай да Фрол! Вот молодец! Значит, решился все-таки!
- О чем это вы дядя? – спросила Прасковья.
- Так я ж тебя за него сватать хотел. Он мужик видный, богатый. Ты у него, как сыр в масле кататься будешь. Так, что ты ему ответила?
- Пока ничего.