-Гляди!- крикнул царь.- У тебя клюет!
Оба бросились к удочке Ивана, на крючке которой оказался крупный, с черными плавниками и желтой горбатой спиной чебак.
Нужные чернила из сока брюквы, лука и молока, несколько листов французской бумаги Иван купил в немецкой слободе. Тем же вечером заперлись с Федором Ивановичем в темной комнатушке, при свече написали послание Елизавете. Как и предлагал Губов, царь просил королеву Елизавету прислать в Москву "опытную повивалку". У Ивана была хорошая память и обращение к королеве было таким же: "Любезная наша сестра, добрая королева королев великой Англии, Елизавета..."
Царь выводил буквы и по-детски радовался, видя как слова, высыхая, пропадают с листа прямо на глазах. Внизу листа поставил подпись, крепко приложился печаткой.
-А что с теми письмами...ну, в которых Годунов просит в мужья австрийского принца моей Ирине?
-Поглядим,- уклончиво ответил Иван. С этим же не медли. Вот тебе зелье сонное, там же на Болванке раздобыл.
Подложное письмо перевязали первой попавшейся красной лентой, та что была на оригинале куда-то делась.
Трапезничали Федор Иванович и Ирина Федоровна перед сном вместе, поэтому царю не составило особого труда подсыпать в чашу жене сонного порошка. Она быстро обмякла, сказалась как обычно на головную боль и велела Федору идти к себе. Царь послушался, велел попам и ключнику царицу и его сегодня не беспокоить, а сам вернулся через некоторое время в покои Ирины. Она спала поперек кровати, не сумев на ней как следует умоститься.
Федор снял с её шеи ключик, отворил шкатулку, вынул свернутое в трубочку и перевязанное лентой послание. Положил свое. Вернул на шею жену ключ, подложил ей под голову подушки.
-Эх, Ирина,- глядел государь на красивое, удивительно милое, но даже во сне строгое лицо царицы.- Ежели и ты супротив меня, то нет мне на этом свете места. Токмо тобой и живу, токмо тобой и дышу, токмо о тебе денно и нощно думаю. Радость моя, что же ты, стервь окаянная, задумала? Коль узнаю, что предала, живой в стену Новодевичьего монастыря замурую.
Федор потрогал несколько округлившийся живот Ирины.
-Выноси дитя, роди по-человечески, а то и верно придется просить Елизавету найти мне новую супружницу.
Поцеловал в лоб, ушел, вздыхая, к себе.
Через несколько дней у Федора Ивановича начался сильный жар. Прибежал аптекарь Ганс Глиссер, нюхал подмышки государя, его мочу, оттягивал ему веки. "Wo es weh tut, mein Herr? Где болит?"
Государь только моргал своими воспаленными, полными печали глазами. К вечеру он впал в беспамятство.
Но до этого произошло немало важных событий.
Антракт
В Центре управления корабля " Адмирал Врангель" было тихо как во сне. За широкими виртуальными экранами горела переменным блеском двойная звезда Сердце Карла. Словно синяя дыра в черном небосводе. Дыра же черная, в которой застрял корабль, делала эту звезду подвижной, вытягивала ее то в одну сторону, то в другую.
В кресле капитана сидел Борис Годунов. На месте штурмана- его сестра Ирина. Рядом с ней-царь Федор Иванович. Все трое были полупрозрачны, иллюзорны.
-Интересная все же звезда,- сказал Борис.- Полное её название- Сердце Карла, Короля мученика. Прям про меня, я тоже мученик. Мученик собственных амбиций.
- Ты еще не король, то есть, не царь, Илья,- сказала Годунову сестра. -К тому же, каждый сам выбирает свою судьбу. Судьба-это характер.
-Верно, Алге, характер,-повернулся к Ирине Борис.- Только характер формируется обстоятельствами, окружением и окружением.
-Ерунда,- возразил Федор Иванович,- человек по сути не меняется никогда. Могут измениться его представления о явлениях и событиях, но его генетический стержень всегда один и тот же.
-Мутации в генах происходят постоянно, Юра,- возразил Илья-Борис.- Уже через минуту мы не те, что были прежде.
-Ты хочешь сказать, что у Годунова было на роду написано стать таким же деспотом и негодяем, как Иван Васильевич?- спросил оператор Головин, он же царь Федор Иванович.
-Цели у них были разные, а сошлись в одном- в методах достижения своих целей.
-А что брат сделал не так?- спросила Алге Варнас.-За что его осуждать? Да, расправлялся со своими недругами всеми возможными способами. Но так это закон эволюции, побеждает сильнейший. Федор был немощен как царь, прости Юра, занимал фактически чужое место. И Годунов его хотел убрать.
-Я так понял, он боялся, что бездетная Ирина рано или поздно будет отправлена в монастырь, а в след за ней пропадет и он. Может, мы с тобой, жена, не так сексом занимаемся, может, нужно какие-нибудь иные...конфигурации использовать? Ха-ха. Изучи пока Камасутру.
-Очень смешно, Головин. Как медик скажу тебе, что ты озабоченный тип. Да ладно бы знал сексуальную грамоту, а то ведешь себя в постели, как последний мужик. Так что сам Камасутру читай.
-Ну со своими сексуальными проблемами вы потом разберетесь,-перебил Алге Варнас Илья Плетнев. Давайте по делу. Кстати, Софокл, а где остальные участники...исторического спектакля?
Бортовой компьютер ничего не ответил, а в рубку корабля вошли такие же иллюзорные Федор Лопухин, Василий Губов, его сыновья Михаил и Иван, Дмитрий Кашка, князь Иван Петрович Шуйский.
- Ты кто, Вельяминов? Отзовись!- окинул взглядом вошедший народ Плетнев.
-Кто, кто,- проворчал продюсер Петя Вельяминов,- догадайся с трех раз.
-Неужто враг мой закадычный- князь Шуйский?
-Как в жизни, так и в истории.
-Не нуди, Петя. Все вопросы к Софоклу, он роли распределил. А где этот...Ванятка, черт бы его побрал.
-Я здесь,- подошел к Борису Иван Губов.- Позвольте представиться- корабельный врач Даниил Чернозёмов.
-Мы с вами уже знакомы,- поморщился Плетнев,- к чему реверансы! Вы лучше скажите, достопочтенный доктор, зачем письмо короле Елизавете украли? И что будет с моими бумагами, которые я написал эрцгерцогу Австрийскому?
-Придет время, узнаете,- ухмыльнулся врач.- Я еще сам не решил, как поступить. Возможно, посвящу в дело отца и брата Михаила. Вместе обмозгуем.
-Да уж, потрудитесь это сделать, доктор,- подал голос Василий Губов.- А то творите бог знает что. Наверняка об этом ни в летописях, ни в учебниках нет. Я- все же капитан корабля Лопухин. Кстати, странно, что в этой забавной истории я не стал тем пронырой, ключником Мстиславского Лопухиным. Мне отвели роль Михаила. И насколько видите, я с ней неплохо справляюсь.
-Ага, только меня чуть не подставили,-возразил журналист Плетнев.-Предупреждать надо, когда начинаете отсебятину городить. Кто, кстати, Лопухин?
-Я,- вышел вперед штурман Илья Суховой.- Не пойму пока что за образ и как себя вести. Но, думаю, продам и куплю всех.
-Это я уже заметил, -подошел к виртуальному экрану главный инженер Никита Колбин. Посмотрел на переливающуюся, вытягивающуюся тонкими и не очень протуберанцами звезду Сердце Карла. - Дмитрий Кашка,- представился он.-Роль пока в этой части спектакля малозаметная, но, надеюсь, все еще впереди. Вообще-то, меня больше волнует вопрос- как нам разгадать пароль и разблокировать Илиона. Не вечно же нам по Средневековью носиться!
-А почему бы нет?-пожал плечами продюсер Петя.- Мне нравится. Кем мы тут были, а кем стали!
-Боюсь вас расстраивать, господин Вельяминов,- сказала Алге,- но князь Шуйский плохо закончил.
-Так это в реальной истории, а эту мы пишем сами.
-Ой ли,- возразил Илья,- Софокл позволяет нам некоторый маневр, но не выпускает за жесткие рамки. Заметьте, все события в которых мы участвуем, имели место быть, а вот интерпретация Софокла и немного наша. Но я не желаю дожить в этой сказке до своей...духовной и физической катастрофы. Надеюсь, все закончится раньше.
"История закончится, когда вы разгадаете пароль и Илион сможет включить ионные двигатели,- прорезался вдруг Софокл.- Действуйте активнее, предпринимайте самые невероятные шаги. Думаю, именно этого ждет от нас черная дыра".
-То есть, мы будем развлекать черную дыру , пока ей не надоест?-спросил капитан корабля.