Вышли из церкви, обогнули звонницу. За ней находилась дверь в подвал.
Петр неторопливо перебирал ключи, ища подходящий, потом аккуратно открыл хорошо смазанный деревянным маслом замок. Первым впустил вниз царя.
Особо темно внутри не было, так как в подклеть пробивался свет из нескольких верхних окошек. В подвале ничего интересного не оказалось-какой-то хлам: старые бочки, сломанные церковные канделябры, тряпье.
Настоятель отодвинул в углу сломанную лежанку и бочку с ржавыми скрепами. Под ними оказался люк в еще один подпол. Петр открыл и его. В темень вела широкая лестница. Подпалили толстые свечи, спустились. Здесь, в довольно просторном подвале с низкими белокаменными сводами, вдоль стен стояли покрытые паутиной разнокалиберные сундуки. Их было около дюжины.
-Оставь нас, Петр,- сказал царь настоятелю.
Тот задул свою свечу, стал подниматься по лестнице.
-Люк затворить?-спросил он сверху.
-Оставь, а то задохнемся. А ты иди себе, нам поговорить надобно.
Когда шаги игумена стихли, Федор Иванович подошел к сундукам:
-В них не токмо книги, что привезла из Венеции моя прабабка. Здесь и посуда дорогая, и украшения греческие, и монеты римские. Что-то добавил родич Иван Васильевич. Да токмо он не знал что с этим всем делать. Ирина, ведаю, подумывает вернуть либерию фрязинам. Что б встали вместе с нами против шведов, силы-то теперь у нас не те. Но, смекаю, дело не токмо в этом. Ирина рассчитывает, что книги будут и её приданным.
-Что?! - изумился Михаил.- Она же твоя жена, государь!
Царь ухмыльнулся, велел Ивану рассказать брату о письмах.
-Вот оно как,- выдохнул Михаил, когда Иван закончил.- Верно сделал, государь, что Ирине Федоровне ничего не сказал. А остальное...загадка. Как там, Ванька, Годунов эрцгерцогу пишет про царя?
- Волею черных сил, судьба Российского царства нашего оказалась в слабых, недостойных руках,- в точности повторил строки письма Иван.- Царь и государь Федор Иванович, сын государя и великого князя Ивана Васильевича, неуместен на троне.
Царь сжал в ладони свечу так, что она переломилась пополам. Свесившийся огненный язык опалил пальцы, запахло горелой кожей. Даже в полутьме было видно, что Федор Иванович побагровел.
-Они еще у меня попляшут..., -прошипел он.-Узнают кто такой царь всея Руси Федор Иванович. Думают я дурачок блаженный, сморкушка пустая. Всем головы поотрубаю.
-Погоди, государь, головы рубить,- сказал Михаил.- Успеется. Надобно понять для чего эти послания заготовлены. Что сказала Ирина Федоровна своему брату, когда первое послание они закончили? "Ты так беспокоишься, будто и впрямь оно для королевы". Так, Иван?
-Так.
-Ну. Значит, королеве оно не предназначено. Но кому? Ха...Тем, кто его перехватит и прочтет. А другое письмо с пропадающими чернилами...Для них же, а не для эрцгерцога Фердинанда. Кто-то откроет письмо, а в нем ничего нет. Но кого желает Борис Федорович Годунов обмануть? Того, кто с ним на ножах. Догадываетесь кто это?
-Иван Петрович Шуйский,- сказал Иван.
-Шуйский?-удивился царь.- Ну да, Шуйский, конечно. То есть...
-Письма попадут ему в руки, он взовьется, предъявит их Боярской думе, Земскому собранию, а там ничего нет.
- Запутался я совсем,- опустился со вздохом государь на один из сундуков. А для чего тогда Бориска переписал послание Фердинанду обычными чернилами? Нет, он все же хочет ему его послать. Или...
-Да, сие пока не понятно,- сказал Михаил.- Вот что думаю. Ежели послания писаны для Шуйского, то отец наверняка через меня снова что-то ему захочет подкинуть. Не иначе сегодня и придет. Подождем.
-Яблочко от яблони...И зачем я с вами связался?- опять завздыхал царь.- Коль ваш родич изменник, то и вам веры нет.
-Чего ж тогда сюда привел?-дерзко спросил Михаил.-Мы не просили.
-Никому веры нет. Ирину свою всем сердцем люблю, но и ей не верю. Вдруг и впрямь захочет сию либерию на меня променять? Дудки. Не отдам. Дворцовым не могу доверить сие дело, сразу Ирина узнает. Помощь ваша нужна. Для того вас сюда и привел. Сундуки эти с книгами следует перепрятать. Куда-нибудь подалече отвезть. Может, в Коломну и там в местной обители схоронить.
Повисла тишина. Царь потрогал большой замок на сундуке, подергал-надежно ли заперт. Удовлетворенно кивнул, проверил другие замки.
-Думаю, не надобно в Коломну,-сказал Михаил.- Когда воры ведают где лежит, спрячь рядом, никогда не догадаются.
-Что?-округлил глаза царь.
-Братец верно говорит,- сказал Иван.- Поблизости есть еще какая церквушка?
-В Дьяково,- ответил государь.-Проезжали, должно видели. На обрыве у Москвы-реки церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи.
-Ну вот,-потер руки Михаил.- А то Коломна. Сколько телег надобно, сколько народу, не утаишь. А тут дюжина чернецов справится, мы подсобим.
-Дело!-даже захлопал в ладоши Федор Иванович.-Ну братья, ну головастые! И верно, ведь, никто не смекнет.
-Что же ты Ирине...Ирине Федоровне скажешь, государь?
-А ничего. Увез и все. Мое дело, я царь!
-Верно,-сказал Иван.-Заметил, много с ней...любезничаешь.
-Не твое дело! Люблю ее. Но не верю.
-А нам веришь?
-Не знаю почему, но верю.
Братья взялись за ручки сундуков, но смогли только слегка оторвать их от пола.
Переключившись на книги, совсем забыли о письмах. Михаил вернул разговор в прежнее русло:
- Письма... Годунов не иначе отцу нашему поручит. Сделает его живой приманкой для Шуйского.
-Надобно батюшку предупредить,-сказал Иван.
-Следует сделать так, что б и он цел остался и Борис с Ириной...Ириной Федоровной довольны были. То письмо, что дьяк Елизавете писал, где?
-При мне,- похлопал Иван себя по дворцовому камзолу.
-Давай.
Иван взглянул на царя, тот кивнул- мол начали дело, теперь уж не след останавливаться.
Спрятав послание в сапог, Михаил снова попытался поднять сундук.
-Нелегкое приданное. Вели игумену нас с Иваном слушать, а сам ложись в...постель.
-Что?
-Батюшка сказывал, что государь Иван Васильевич в самые трудные для себя времена прикидывался больным и глядел как поступают ближние, бояре да дворяне. Лучший способ вывести недругов на чистую воду. Так что давай тем же путем. А мы пока с братом либерией займемся.
Наверху закашлялся игумен Петр. Спросил не надо ли еще свечей. Царь позвал его вниз и сказал, что сей же ночью все сундуки с книгами надобно под присмотром этих двух парней, перевести в Дьяково, в церковь Иоанна Предтечи. Игумен не стал спрашивать для чего и зачем. Только сказал, что местный настоятель недавно помер и никто вопросов задавать не будет, но подпол там маленький и все сундуки в него не влезут. Однако со стороны реки в церковь раньше был подземный ход, его забросили, но можно заново откопать. В нем временно и спрятать сундуки, раз такая спешка. А там видно будет. На это государь Федор Иванович согласился.
Михаил не ошибся. Через пару дней, вечером на двор к Шуйскому приехал Василий Васильевич Губов повидаться с сыном. Иван Петрович встретил нового сотника Годунова, как дорого гостя. К тому же Михаил-то вон запросто общается с самим царем. Да не просто общается, тот его на своей карете возит. Князь предложил Василию Васильевичу выпить вина с дороги, закусить пирогом с грибами. Тот вина выпил, от пирога отказался. Повел сына в посады, в рыбацкий кабак. Приобнял за плечи:
-Как тебе тут, Михаил?
-Лучше не придумаешь. Говори с чем приехал. Не иначе в дорогу собрался?
Губов убрал руку, внимательно на него посмотрел. Всего-то ничего прошло с переезда из деревни в Москву, а Михаила, да и Ивана не узнать. Хоть, конечно, и оставались в них отроческие черты, но сильно возмужали, стали крепче лицами и глазами. Москва людей или ломает, или закаляет.
-Не спрашиваю откуда знаешь, догадываюсь. И в посадах, и на торговых площадях судачат, что Иван с царем сошелся. Ишь, уже отца обошли.
- Борис Годунов тебя с письмами в Англию или Австрию отправит. Люди Шуйского перехватят, не пощадят. Годунов, думаю, хочет чтобы одно из посланий в руки князя попало,- без проволочек перешел к делу Михаил.- Для того ведь ты и пришел- хочешь, чтоб я о твоем предстоящем странствии Шуйскому рассказал. Так ведь? Тебе Борис Федорович хоть рассказал о чем в грамотах?