— Когда мероприятие?
— В воскресенье. То есть в субботу будет для сотрудников. А в воскресенье журналистов пустят.
— Мне нужно там быть, — безапелляционно заявил голос в трубке. — Я хочу быть уверен, что вещь в порядке. Будете меня сопровождать. И сразу после мероприятия сделайте подход. Удачный подход сделайте.
— Как получится, — не стал ничего обещать Саша. — Сейчас я ему вроде как нравлюсь, или он вид такой делает, но когда узнает, что я к нему по делу… всё может поменяться. Банкир-то совсем не простой оказался. Подозрительный уж очень. Чую, меня считывать начал. Даже страшно стало. Памперс надеть захотелось.
— Ну и наденьте. Александр, если памперс жмёт спереди, то знайте, что детство кончилось. Мы с вами не в бирюльки играем. Вы там уж постарайтесь! Про договоренности помните?
— Вот этого точно не забуду, — ухмыльнулся Саша. Мысль о деньгах приятно согревала душу.
— Тогда хорошо. Всего доброго.
— Всего, — успел сказать сибиряк.
11:55. Грачёва. Гость
Москва. Ул. Божены. Немцовой, 24а. Арт-музей
В полдень — а если точнее, без пяти двенадцать — Светлана Владимировна Грачёва пила капучино с корицей. Это была её личная точка отсчёта. Полдень — капучино. В любых часовых поясах.
Но на этот раз капучино стоял в сторонке и печально остывал, тихо потрескивая белоснежной пенкой, густо посыпанной корицей. У Светланы Владимировны — впервые за последние годы — нашлось дело поважнее, чем пить кофе.
— Я тебя ненавижу, — сказала она тому, кто сидел напротив неё.
— Не чувствую, — отозвался собеседник, осторожно поднося ко рту чашку ристретто.
— Я не про чувство, я про отношение, — воскликнула Грачёва. — Ты вёл себя как последний негодяй, разрушил мою семью. А я тебя, козла, любила. Если бы не ты, мы могли бы быть идеальной парой.
— Света, ну зачем же ты пытаешься сделать меня козлом отпущения? Любовь зла. Козлы этим пользуются… Но вообще-то, если женщина называет мужчину козлом и негодяем, значит, он всё правильно сделал. И о разрушении какой семьи идёт речь? Разве ты развелась со своим итальянцем? — удивился собеседник. — По моим сведениям…
— По твоим сведениям! Я ненавижу твоё шпионство! — Грачёва зашипела, как гусыня. — Нет, мы не в разводе. — Она взяла себя в руки. — Просто стали чужими. Между нами давно ничего нет. Зато я удобна в качестве жены. На зиму, когда у них период интенсивной светской жизни. Красивая, умная, всё понимающая женщина. Ни капли ревности, ни грамма претензий. Итальянка давно бы выгнала его.
— Света, но при чём тут я? — Гость отпил ещё немного кофе. — Мы оба пришли к выводу, что наши… отношения были ошибкой. Ты выдумала человека, которого никогда не существовало. Ая…
— А ты меня обманул, — закончила Грачёва и всё-таки взяла свой капучино. Он был холодным и невкусным. Но ей было всё равно: ей нужен был кофеин.
— Женщины любят ушами, а мужчины — глазами… ну или где придётся. Поэтому женщины красятся, а мужчины иногда обманывают. Но я никогда не лгал тебе, Света, — проговорил мужчина. — Ты не права. Не хочу с тобой спорить. Спорить с женщиной — это как тушить огонь бензином.
— Ну хорошо, я не права, но ты же можешь по крайней мере попросить у меня прощения? И потом. Я не сказала «лгал». Я сказала «обманул», — отрезала Грачёва. — И вообще. Что тебе нужно?
— Консультация, — ответил гость. — Просто консультация по одному вопросу. Касается «Правды» и «Небыли».
— Ну конечно! — воскликнула Грачёва. — Ты тоже замешан в этой истории? Спасаешь Юрьева?
— Можно сказать и так. — Мужчина с видимым удовольствием допил свой напиток.
— Перед Юрьевым я виновата, — признала Грачёва. — Хорошо. Спрашивай.
— Видишь ли какое дело, — задумчиво сказал человек, пришедший к хозяйке Арт-музея. — Я заинтересовался историей украденных вещей. Картины и фотографии. То есть судьбой их авторов — Апятова и Родионова. Начал собирать сведения. Разговаривал со Степаниди…
— Красавец мужчина, — улыбнулась Грачёва. — Будь я помоложе… Лет хотя б на тридцать…
— И замечательный собеседник. Но у него есть минус. Он живопись не любит. То есть любит, но для него в мире есть только фотография. Мне показалось, что он… как бы сказать… о чём-то умолчал в связи с Родионовым. Потом я разговаривал на ту же тему с Лобановым. И у меня тоже осталось ощущение недоговорённости. Теперь вот ищу человека, который поможет собрать весь пазл до конца.
— По адресу обратился, — усмехнулась Грачёва. — Ты же знаешь, я люблю всё выяснять до конца. Что тебе известно?