— Я стёрла твой телефон из записной книжки, — заявила Грачёва.
— Не думаю, — усмехнулся гость.
— Ты не можешь позвонить мне сам? Хоть раз в жизни? — У Светланы Владимировны дрогнула нижняя губа, но она тут же взяла себя в руки.
— Хорошо, я позвоню, — неожиданно согласился мужчина.
— И тогда мы договоримся, куда пойдём обедать, — закончила Грачёва.
— Обедать? — Гость приподнял правую бровь.
— Конечно, — сказала Грачёва. — Ты же не будешь рассказывать мне длинную интересную историю по телефону?
Мужчина еле заметно улыбнулся.
— Да, это было бы немного нелепо, — признал он. — Хорошо, пусть будет по-твоему. Белый обед, как белый танец. Это когда женщина приглашает мужчину и платит за него. А теперь я пойду. Всего доброго.
— Всего, — кивнула Грачёва.
Минут через пять рыжеволосая помощница Грачёвой заглянула в комнату, чтобы напомнить о корейцах.
Начальница полулежала в кресле, закрыв глаза. На губах её блуждала рассеянная улыбка.
Помощница деликатно кашлянула.
Светлана Владимировна приоткрыла глаза.
— Настя, — сказала она. — А сделай-ка мне кофе по-ирландски.
Рыжая замешкалась. Она знала, что у Грачёвой есть правило — никогда и ни при каких обстоятельствах не употреблять алкоголь на работе.
Начальница поняла.
— Правила созданы, чтобы их нарушать, — каким-то легкомысленным тоном сказала она. — Да и вообще! Пусть будет по-моему! — Она вспорхнула с кресла и сладко, по-кошачьи потянулась.
19:10. Степаниди
Москва. Улица Трублаини, д. 7. Кафе «Победитель»
Георгий Константинович Степаниди блаженствовал. Точнее, готовился блаженствовать.
День выдался хлопотный. В три часа по Москве позвонили заказчики. Затем он — голодный и трезвый — сделал сложную серию портретов на фоне архитектуры. Голод и трезвость, а также недосып способствовали концентрации на задаче, но к шести фотограф был уже совершенно вымотан. Потом звонила Аля с какими-то глупыми претензиями. Дальше — клиент, который вроде как хотел сделать заказ, но под конец разговора сообщил, что ещё подумает. И только сейчас наконец у него нашлось время для восстановления сил.
Он уже оприходовал бутылочку лёгкого красного — так, для разминки, — и скушал первые сто граммчиков водочки с шашлычком из бараньих почек и курдюка. Еда тяжёлая, но Степаниди решил, что после такого дня может себе это позволить. Теперь он ждал утку, фаршированную зелёными помидорами. Уже чуял её аромат, доносящийся из кухни. Уже видел — внутренним взором — запотевший графинчик с арцахской кизиловой. Вот, сейчас, буквально через пару минут…
Зазвонил телефон. Номер был незнакомый, Георгий Константинович думал с полминуты — может, сбросить звонок? Победил прагматизм.
— Степаниди на проводе… — начал он.
— Здрасьте. — Голос в трубке был женским, высоким, наглым. — Меня зовут Рита, я журналистка из газеты. Мы приглашаем вас принять участие в общественной экспертизе…
— Какой ещё газеты? Какая экспертиза? — разозлился Степаниди. — Кто вам дал мой телефон?!
— Сейчас всё объясню. — Голос стал ещё неприятнее. — А телефон мне дала ваша знакомая, Аля.
Степаниди покраснел.
— Какого чёрта?! — заорал он в трубку. — Яне участвую в экспертизах!
— Сначала выслушайте, — давила фотографа, как танк давит гусеницами бойца в окопе, невидимая Рита. — Дело серьёзное, может ударить и по вам тоже.
— Вы что, угрожаете? Мне?!! Степаниди?!! — взревел фотограф.
— Информирую, — сообщил голос. — Просто информирую. В ваших же интересах. Видите ли…
Разговор продолжался минут пять. Принесли утку и графин. Георгий Константинович их едва заметил.
Наконец всё кончилось. Багровый от гнева посетитель опрокинул стопочку, тут же добавил. Отломил от утки ножку, но есть не стал. Ему нужно было успокоиться и прийти в себя.
Итак, его только что шантажировали. Довольно грязно, но, надо признать, успешно. Шантаж — это такая просьба, в которой вообще-то трудно отказать. Рита откуда-то пронюхала про пять работ, которые Георгий Константинович лет пять назад толкнул голландцам сверх заявленного тиража. Тогда ему очень нужны были деньги, а делать что-то оригинальное не было сил. Вот он и отпечатал лишние экземпляры работ, которые ранее продал одному крупному французскому коллекционеру. Думал, никто не узнает. А вот оно как вышло… Скандал может быть. Репутации — конец. С другой стороны, ничего особенно ужасного Рита от него не потребовала. Всего лишь присутствие на одном мероприятии, на которое он не собирался идти. И, если понадобится, сказать несколько слов по вопросу, по которому он предпочёл бы не высказываться.