— Пока что учит только хорошему, — буркнул Юрьев и пошёл по коридору демонстративно чётким шагом, хотя это и давалось ему нелегко.
В дверях спальни он начал снимать пиджак, почему-то зацепившийся за плечо и не желавший сниматься. Валя аккуратно помогла ему избавиться от верхней одежды.
— Знаешь, Лёш, я почему-то сегодня никак себе места найти не могла. Будто бы что-то случилось. Хотела тебе позвонить, но не решилась. У тебя всё хорошо?
— Нет, Валь, не всё, — проговорил Юрьев, устало садясь на край кровати. — Картину у нас украли. И фотографию. Самые главные. Символ выставки. Нет у нас больше «Правды».
— Господи… — только и сказала жена.
— Но! — Юрьев поднял палец. — Зверобоев обещал найти. Он ведь знаешь, как умеет правду искать!
— А кто украл?
— Если бы знали, уже нашли бы.
Юрьев повалился спиной на кровать.
— Гусин это, — уверенно сказала Валентина. — Он давно на тебя зуб имеет.
— Агата, — пробормотал Юрьев, уже закрыв глаза.
— Кто?
— Агата, говорю, Кристи… ты… сыщик…
— Сыщик не Агата, а мисс Марпл, — хмыкнула жена. — Ладно, спи давай.
Юрьев переполз по кровати к подушке и прижался к ней щекой.
— Сегодня день пропал не зря… Мне… завтра… в этот… в Лиссабон. Собери костюмчик…
Валентина бережно укрыла мужа одеялом, улыбнулась:
— Давно собрала.
Этих слов банкир уже не слышал.
Вторник. 15 ноября
05:00. Юрьев
Перелёт Москва — Лиссабон
Во вторник утром Юрьев проснулся с трудом. Ни свет ни заря. В пять утра. Надо было лететь в Лиссабон. Немного штормило. Сказывались последствия вчерашних посиделок со Степаниди и потом со Зверобоевым и Мстиславским. Но делать было нечего. Банкир собрался на автопилоте. Технология сборов была отточена годами. Тревожный чемодан со всем необходимым всегда наготове. Жена Валентина заботливо положила в портплед наглаженный костюм с парой белоснежных рубашек. Побриться. Принять душ. Одеться. Взять вещи. Не забыть паспорт. На всё про всё ушло полчаса. Долго ли умеючи. Машина ждала внизу, в гараже дома. Вместе с ней прибыли два чёрных, блестящих, как антрацит, джипа сопровождения с вооружённой охраной. Банкир подумал, что зря ради него подняли ночью с кроватей столько мужиков, ни к чему всё это. До Домодедова конвой домчался за сорок минут. ВИП-зал. Чашечка чаю и вареники с вишней на завтрак. Посадка на рейс.
Когда летаешь часто, чувство полёта утрачивает прелесть. Юрьев летал много. Со временем ощущение радости, которую испытывают люди, редко отправляющиеся в путешествия, яркие эмоции ожидания, восторги и лёгкий страх, как перед прыжком с вышки в бассейн, сначала притупились, а потом ушли совсем. Ушли и не вернулись. Словно их и не было. Для банкира перелёты давно стали простым перемещением из пункта «А» в пункт «Б». Не более того. Потеря времени у стойки регистрации, на паспортном контроле, прочие неудобства. Так или иначе, но факт остаётся фактом. Утром во вторник четырнадцатого ноября в семь часов двадцать минут по московскому времени банкир Юрьев, председатель правления российского ПортаБанка, вылетел из Москвы рейсом ТАР Air Portugal. Так просто и скучно.
В полёте он попытался вспомнить, что же было вчера. И восстановил по памяти картину дня минувшего не сразу. После посиделок со Зверобоевым в кафе-ресторане «Дядюшка Ляо» вместе с Мстиславским он отправился в банк за копией картины Апятова. К счастью, копия оказалась на месте. Гриша долго восторгался мастерством Посыхалина. Юрьев вынужден был согласиться: на его непрофессиональный взгляд, картина производила впечатление старой — с пылью в уголках, с трещинками на краске. В его голове промелькнула мысль о том, что, возможно, Посыхалин мог промышлять подделками и неправедное дело могло стать одной из причин его депрессии, а возможно, и ухода из жизни. Добровольного или не очень. В сомнительном бизнесе, если люди имеют к нему отношение, всякое бывает. Юрьеву не хотелось дальше размышлять на подобные темы. Копию отнесли в самое надежно охраняемое помещение хранилища. Заперли, как только могли. Теперь надо было озаботиться получением дубликата фотоснимка. Это и было одной из его главных целей полёта в Лиссабон.
Самолет приземлился в одиннадцать ноль-ноль. Меньше чем через полчаса, пройдя паспортный контроль и через скучающих португальских таможенников, банкир вышел из здания милого небольшого аэропорта Портела. В махине Домодедово таких уместилось бы штук пять. А в Шереметьево с его массой терминалов он и вовсе потерялся бы. Было холодно, и местные кутались в куртки. Было действительно не жарко, хотя до Африки рукой подать. Чувствовалась близость Атлантики, наполнявшей воздух запахом соли. Немного шумела голова, хотя уже меньше, чем утром. Давали знать последствия вчерашних излишеств. Юрьев давно не строил из себя могучего русского алковоина, которому всё нипочём. Долгий перелёт заставил похмелье вернуться, хотя и в очень сниженном качестве. Водитель из Группы встречал русского банкира не в первый раз, искать друг друга не пришлось. Через полчаса Алексей Михайлович уже обживал номер в гостинице. Быстрый душ, немного полежать на постели, собраться. Его ждала неформальная встреча со своим прямым и непосредственным начальником Антонио Силва, самым главным лицом в Группе, председателем правления.