Дул осенний ветер. Звезды низко кружились в небе, а одна холодная, синяя звезда зацепилась за сосну и остановилась прямо против домика Ослика.
Ослик сидел за столом, положив голову на копытцам и смотрел в окно.
«Какая колючая звезда», – подумал он. И уснул. И тут же звезда опустилась прямо к его окошку и сказала:
– Какой глупый Ослик! Такой серый, а клыков нет.
– Чего?
– Клыков! – сказала звезда. – У серого кабана есть клыки и у серого волка, а у тебя нет. – А зачем они мне? – спросил Ослик.
– Если у тебя будут клыки, – сказала звезда, – тебя все станут бояться.
И тут она быстро-быстро замигала, и у Ослика за одной и за другой щекой выросло по клыку.
– И когтей нет, – вздохнула звезда. И сделала ему когти.
Потом Ослик очутился на улице и увидел Зайца.
– Здр-р-равствуй, Хвостик! – крикнул он. Но косой помчался со всех ног и скрылся за деревьями.
«Чего это он меня испугался?»" – подумал Ослик. И решил пойти в гости к Медвежонку.
– Тук-тук-тук! – постучал Ослик в окошко.
– Кто там? – спросил Медвежонок.
– Это я, Ослик, – и сам удивился своему голосу.
– Кто? – переспросил Медвежонок.
– Я? Откр-рой!..
Медвежонок открыл дверь, попятился и мигом скрылся за печкой.
«Чего это он?» – снова подумал Ослик. Вошел в дом и сел на табуретку.
– Что тебе надо? – испуганным голосом спросил из-за печки Медвежонок.
– Чайку пр-р-ришел попить, – прохрипел Ослик. «Странный голос, однако, у меня»", – подумал он.
– Чаю нет! – крикнул Медвежонок. – Самовар прохудился?
– Как пр-рохудился?!
Я только на той неделе подар-рил тебе новый самовар?
– Ничего ты мне не дарил? Это Ослик подарил мне самовар?
– А я кто же?
– Волк!
– Я?!. Что ты! Я люблю тр-р-равку!
– Травку? – высунулся из-за печки Медвежонок.
– Не волк я! – сказал Ослик. И вдруг нечаянно лязгнул зубами.
Он схватился за голову и... не нашел своих длинных пушистых ушей. Вместо них торчали какие-то жесткие, короткие уши...
Он посмотрел на пол – и обомлел: с табуретки свешивались когтистые волчьи лапы...
– Не волк я! – повторил Ослик, щелкнув зубами.
– Рассказывай! – сказал Медвежонок, вылезая из-за печки. В лапах у него было полено, а на голове – горшок из-под топленого масла.
– Что это ты надумал?! – хотел крикнуть Ослик, но только хрипло зарычал: – Рррр!!!
Медвежонок стукнул его поленом и схватил кочергу.
– Будешь притворяться моим другом Осликом? – кричал он. – Будешь ?!
– Честное слово, не волк я, – бормотал Ослик, отступая за печку. – Я люблю травку!
– Что?! Травку?! Таких волков не бывает! – кричал Медвежонок распахнул печку и выхватил из огня горящую головню.
Тут Ослик проснулся...
Кто-то стучал в дверь, да так сильно, что прыгал крючок.
– Кто там? – тоненько спросил Ослик.
– Это я! – крикнул из-за двери Медвежонок. – Ты что там спишь?
Да, – сказал Ослик, отпирая. – Я смотрел сон.
– Ну?! – сказал Медвежонок, усаживаясь на табуретке. – Интересный?
– Страшный! Я был волком, а ты меня лупил кочергой...
– Да ты бы мне сказал, что ты – Ослик!
– Я говорил, – вздохнул Ослик, – а ты все равно не верил. Я говорил, что если я даже кажусь тебе волком, то все равно я люблю щипать травку!
– Ну и что? – Не поверил...
– В следующий раз, – сказал Медвежонок, – ты мне скажи во сне: «Медвежонок, а по-омнишь, мы с тобой говорили?..» И я тебе поверю.
ДОВЕРЧИВЫЙ ЕЖИК
Два дня сыпал снег потом растаял, и полил дождь.
Лес вымок до последней осинки. Лиса – до самого кончика хвоста, а старый Филин три ночи никуда не летал, сидел в своем дупле и огорчался. «Ух!» – вздыхал он.
И по всему лесу разносилось: «Ух-х-х!..»
А в доме у Ежика топилась печь, потрескивал в печи огонь, а сам Ежик сидел на полу у печки, помаргивая, глядел на пламя и радовался.
– Как хорошо! Как тепло! Как удивительно! – шептал он. – У меня есть дом с печкой!
«Дом с печкой! Дом с печкой! Дом с печкой!»" – запел он и, пританцовывая, принес еще дровишек и бросил их в огонь.
– Ха-ха! – хохотнул Огонь и облизнул дровишки. – Сухие!
– Еще бы! – сказал Ежик. – А много у нас дровишек? – спросил Огонь.
– На всю зиму хватит!
– Ха-ха-ха-ха-ха! – захохотал Огонь и принялся так плясать, что Ежик испугался, как бы он не выскочил из печки.
– Ты не очень! – сказал он Огню. – Выскочишь! – И прикрыл его дверцей.
– Эй! – крикнул Огонь из-за дверцы. – Ты чего меня запер? Давай поговорим!
– О чем?
– О чем хочешь! – сказал Огонь и просунул нос в щелочку.
– Нет уж, нет уж! – сказал Ежик и стукнул Огонь по носу.
– Ах, ты дерешься! – взвился Огонь и загудел так, что Ежик снова испугался.
Некоторое время они молчали.
Потом Огонь успокоился и жалобно сказал:
– Послушай, Ежик, я проголодался. Дай мне еще дровишек – у нас же их много.
– Нет, – сказал Ежик, – не дам. В доме и так тепло.
– Тогда открой дверцу и дай мне посмотреть на тебя.
– Я дремлю, – сказал Ежик. – На меня сейчас неинтересно смотреть.
– Ну, что ты! Я больше всего люблю смотреть на дремлющих ежиков.
– А почему ты любишь смотреть на дремлющих?
– Дремлющие ежики так красивы, что на них трудно наглядеться.
– И если я открою печку, ты будешь смотреть, а я буду дремать?
– И ты будешь дремать, и я буду дремать, только я еще буду на тебя смотреть.
– Ты тоже красивый, – сказал Ежик. – Я тоже буду на тебя смотреть.
– Нет. Лучше ты на меня не смотри, – сказал Огонь, – а я буду на тебя смотреть, и горячо дышать, и гладить тебя теплым дыханием.
– Хорошо, – сказал Ежик. – Только ты не вылазь из печки.
Огонь промолчал.
Тогда Ежик открыл печную дверцу, прислонился к дровишкам и задремал. Огонь тоже дремал, и только в темноте печи поблескивали его злые глаза.
– Прости меня, пожалуйста, Ежик, – обратился он к Ежику чуть погодя, – но мне будет совсем хорошо на тебя смотреть, если я буду сыт. Подбрось дровишек.
Ежику было так сладко у печки, что он подкинул три полешка и снова задремал.
– У-у-у! – загудел Огонь. – У-у-у! Какой красивый Ежик! Как он дремлет! – и с этими словами спрыгнул на пол и побежал по дому.
Пополз дым. Ежик закашлялся, открыл глаза и увидел пляшущий по всей комнате Огонь.
– Горю! – закричал Ежик и кинулся к двери.
Но Огонь уже плясал на пороге и не пускал его.
Ежик схватил валенок и стал бить Огонь валенком.
– Полезай в печку, старый обманщик! – кричал Ежик.
Но Огонь только хохотал в ответ.
– Ах так! – крикнул Ежик, разбил окно, выкатился на улицу и сорвал со своего домика крышу.
Дождь лил вовсю. Капли затопали по полу и стали оттаптывать Огню руки, ноги, бороду, нос.
"Шлепи-шлеп! Шлепи-шлеп! – приговаривали капли, а Ежик бил Огонь мокрым валенком и ничего не приговаривал – так он был сердит.
Когда Огонь, зло шипя, забрался обратно в печку. Ежик накрыл свой домик крышей, заложил дровишками разбитое окно, сел к печке и пригорюнился: в доме было холодно, мокро и пахло гарью.
– Какой рыжий, лживый старикашка! – сказал Ежик.
Огонь ничего не ответил. Да и что было говорить Огню, если все кроме доверчивого Ежика, знают, какой он обманщик.