Выбрать главу

Старый бородач чуть ли не улыбался! Что ему люди? Он видит только поступки и побудительные мотивы этих поступков.

— Госпожа д'Онневиль всегда вела светский образ жизни. В том же духе она воспитывала дочерей. Всем известно, что она жаловалась на затхлую, как она выражалась, атмосферу нашего города. Туалеты вашей жены не то чтобы вызывали скандал, но изумляли всех, равно как ее безразличие, если не пренебрежение, к нашему маленькому обществу.

— Могу вас уверить…

— Та-та-та!

Франсуа оцепенел — настолько ошеломили его эти звуки в устах мэтра Бонифаса.

— В подобных вопросах учитесь ничего не утверждать категорически. Итак, я установил…

Франсуа хотелось крикнуть: «Ничего ты не установил!»

— Я установил, что преступление из корыстных побуждений нельзя исключать априори Мы проанализировали цифры. Перейдем к фактам, только к фактам. В то воскресенье ничего ненормального или исключительного не произошло. Ваша жена не получила анонимного письма. Накануне вечером между вами не было ссоры.

— Откуда вам все это известно? — набравшись смелости, спросил Франсуа.

Рука адвоката легла на папку, словно лаская ее.

— Все вот тут, в этой папке. У нас есть официальные показания моей клиентки. Нам также известно, что в то утро до завтрака она вас даже не видела. Из этого я заключаю, что у нее не было особой причины отравлять вас именно в то воскресенье, а не в любой другой день. Продолжим.

Франсуа, не в силах больше сдерживаться, вскочил, но мэтр Бонифас безапелляционным жестом усадил его на место.

— Ваши возражения я выслушаю потом. Итак, продолжаю. В то воскресенье имелись, самое меньшее, три свидетеля. Среди них тот, кого ваша жена должна особенно опасаться, — ваш брат: все знают, как он к вам привязан.

Вашей жене известно, что вы химик, господин Донж. Ваш брат, не имея диплома, тоже привык иметь дело с ядами, которые вы ежедневно используете у себя на заводе.

Следовательно, невозможно дать сразу смертельную дозу мышьяка, не вызвав симптомов, которые большинство людей, тем более химики, способны распознать.

Мэтр Бонифас не улыбался, но смотрел на Франсуа с довольным видом, поглаживая бороду.

— Почему же ваша жена, умная женщина, дает вам подобную дозу именно в тот день, именно в воскресенье? Сейчас объясню. Если не возражаете, допустим, что это говорит прокурор. В то воскресенье ваша жена совершает ошибку. До тех пор она клала в кофе только слабые дозы, понемногу подрывавшие ваше здоровье, готовившие, так сказать, почву… В освещенном солнцем саду, где она окружена людьми, ее рука не столь тверда…

— Но клянусь, все это…

Мэтр Бонифас сокрушенно вздыхает.

— Прошу вас, господин Донж!.. Мы изучаем факты, только факты, и я ничего не могу поделать, если из этих фактов логически вытекают различные гипотезы. Судить буду не я. Судить будут простые в большинстве своем люди, которые будут знать о вас и о моей клиентке только то, что скажут в зале суда.

Вот тут Франсуа поступил, как мошка в ледяной воде. Он замер. У него больше не было сил бороться. Продолжал ли он слушать? Слова мэтра Бонифаса доносились к нему издалека, но с отчетливостью, в которой было нечто резкое и беспощадное.

— Вчера следствие закончилось. Утром дело будет отправлено в Следственную палату. Это досье, увы, — произведение не мое, а вашей жены. Она ни в чем не хотела руководствоваться моими советами.

Может быть, мне удалось бы отстоять версию о преступлении на почве ревности, не вмешивая третьих лиц. В вашей жизни имеют место увлечения, достаточно широко известные, чтобы о них с надлежащим тактом можно было упомянуть перед судом.

Мэтр Бонифас проговорил эти слова очень быстро. Он явно осуждал всякое посягательство на мораль. Дочь-горбунья, невыносимая служанка, грязные ногти. И кабинет, не менее мрачный, чем лавчонка аптекаря, только вместо склянок с лекарствами — разрозненные потрепанные тома на черных этажерках…

— Следователь господин Жифр — это его первое значительное дело в наших краях — вел допросы с осторожностью и проницательностью, которым приятно воздать должное. Если позволите, я сейчас зачитаю вам некоторые ответы моей клиентки.

Неужели наконец появится Беби? Пусть даже окарикатуренная ужасным адвокатом и этим следователем-велосипедистом. Розовая папка приоткрылась, мэтр Бонифас вынул из нее отпечатанные на машинке страницы.

Вопрос: Вы показали вчера, что не ревновали мужа и несколько недель спустя после свадьбы предоставили ему полную свободу в отношении женщин.