«Старшая Ольга Николаевна отличалась быстротой сообразительности и, будучи весьма рассудительной, в то же время проявляла своеволие, большую независимость в обращении и высказывала быстрые и забавные возражения… Она усваивала всё чрезвычайно быстро и умела высказывать своеобразное мнение относительно того, что Она изучала… Она очень любила читать в часы, свободные от занятий».
«Татьяна Николаевна, по натуре более осторожная, очень спокойная, с большой силой воли, но менее открытая и своевольная, чем старшая Сестра. Она не отличалась большими способностями, но Она вознаграждала этот недостаток Своей последовательностью и уравновешенностью характера. Она была очень красива, но не так очаровательна, как Ольга Николаевна… Благодаря Своей красоте и качествам, которыми Она обладала, Татьяна Николаевна в обществе затмевала Свою старшую Сестру, которая менее внимательная к Своей особе, была не так заметна. Однако эти две Сестры нежно любили друг друга».
«Мария Николаевна была красивая девочка, велика для своего возраста, отличалась цветущим здоровьем и обладала чудными серыми глазами. Будучи простою в обращении, отличаясь сердечною добротою, Она была одно самодовольствие… Анастасия Николаевна, наоборот, была очень резвая и лукавая. Она живо усваивала смешное, благодаря чему трудно было противостоять Ее остротам. Она была слегка бедовым ребенком, недостаток, который исправляется с возрастом. Обладая ленью, очень присущей детям, Она имела прекрасное французское произношение и играла небольшие сцены из комедий с истинным талантом… Словом, то, что было самого лучшего у этих Четырех Сестер и довольно трудно поддавалось описанию, — это Их простота, естественность, искренность и безотчетная доброта. Их мать, которую Они обожали, была как бы непогрешимой в Их глазах».
Девочки рождались крепкими и здоровыми, и Их образованию и воспитанию Государыня Александра Фёдоровна посвящала много времени. Сама составляла программы занятий, подбирала учителей, лично занималась, обучала манерам, языкам, рукоделию, беседовала на духовные темы. С годами Ей приходилось все больше и больше задумываться над будущим дочерей, которым в силу исключительного положения было чрезвычайно трудно устроить семейное счастье.
В ноябре 1915 года Царица писала Мужу: «Жизнь — загадка, будущее скрыто завесой и, когда Я гляжу на Нашу взрослую Ольгу, Мое сердце наполняется тревогой и волнением; что Ее ожидает? Какая будет Ее судьба?». О грядущей апокалипсической судьбе всей Своей Семьи любящая Мать и предположить не могла…
Почти все первые десять лет супружества радость и счастье Александры Фёдоровны были неполными. Её мучило чувство вины перед «дорогим Ники» и перед страной за то, что Она не может подарить Наследника. Она молилась и ждала милости Всевышнего. Терпение и настойчивость были вознаграждены. Летом 1904 года в Петергофе, в самый разгар бесславной Русско-японской войны и почти через десять лет после замужества Царица родила Сына. Александра Фёдоровна просто блаженствовала, а Николай Александрович каждый день ощущал неизбывную радость, которой давно уже не помнил.
Безмерное родительское счастье вскоре было омрачено. Не прошло и шести недель, как стало выясняться ужасное. 8 сентября 1904 года Император записал: «Аликс и Я были очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из пуповины!». Вскоре пригласили лейб-медиков, наложили повязку, через несколько дней кровотечение прекратилось.
Царица первое время сокрушалась, одна мысль не давала покоя: неужели у маленького эта страшная гемофилия, против которой медицина бессильна? Но остается Господь, который, подарив Сына, и дальше не оставит. «Бог никогда Нас не забывает», — заметила Александра в письме Супругу вскоре после рождения Сына. Она не верила в случайность, во всем умела видеть Высший Промысел: «О, Господь поистине добр, послав Нам этот Солнечный Лучик теперь, когда Мы так в нём нуждаемся».
Однако, как Она знала наверняка из Священного Писания и наставлений Отцов Церкви, Божью благодать надо заслужить. Она стремилась реализовать это намерение, и Царь полностью разделял устремления Жены. Надо было вести образ жизни, угодный Богу, и избегать мирской суеты.
Царская чета свела к минимуму демонстрации роскоши и величия Императорского двора. Были прекращены пышные, грандиозные и дорогие Царские увеселения (последний раз в истории Империи великолепный костюмированный бал состоялся в начале 1903 года).
Однако целиком самоустраниться от традиций, роскоши и представительских обязанностей Императрица, конечно же, не могла. Она вынуждена была присутствовать на парадных мероприятиях даже тогда, когда сердце разрывалось от горя, должна была встречаться постоянно с какими-то людьми, когда душевных сил для общения почти не было, когда все помыслы были устремлены туда, где лежал Ее тяжело больной ребенок.